Белорусы – это часть русской культуры — интервью с политологом Безпалько

Экс-руководитель Верховного совета Белоруссии Станислав Шушкевич заявил, что государственным языком следует оставить только белорусский. О роли языка в белорусизации, переписывании истории и «русском мире» Общественная служба новостей поговорила с политологом, членом Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям Богданом Безпалько.

— Станислав Шушкевич заявил, что государственным языком должен быть только один язык — белорусский, иначе люди не будут говорить нормально ни на одном языке. Насколько эти заявления обоснованы и примет ли их к сведению власть?

— Я думаю, что власть их, конечно, не примет к сведению. Власть, скорее всего, будет их использовать в своих интересах.

Во-первых, белорусский язык действительно не используется в современной Белоруссии: 92% населения по опросам Гэллап считает своим родным языком русский, общерусский язык. В развитие этого языка, в его создание вкладывались уроженцы и нынешней Украины, и нынешней Белоруссии. Так что в данной ситуации это наш общий язык, наше общее достояние. И, в принципе, не совсем понятно, почему Белоруссия должна вытеснять русский язык в пользу этнического, что ли, белорусского языка. Существует масса арабских стран, которые говорят на арабском языке, существует масса государств, в которых государственным языком является английский. Этот язык, я напомню, является официальным даже в Индии, где им владеет всего 3% населения.

Нынешнее «украинство» и нынешнее «белорусство» — это идеология политическая, она не имеет отношения ни к этносу, ни к нации, ни, соответственно, к самим людям

blockquote

Но помимо всего прочего — это уже второй пункт — следует отметить, что этот язык является определенным маркером политической идеологии. Нынешнее «украинство» и нынешнее «белорусство» — это идеология политическая, она не имеет отношения ни к этносу, ни к нации, ни, соответственно, к самим людям. Поэтому для Шушкевича важно, чтобы все люди в Белоруссии были отмаркированы, помечены как представители белорусского националистического сообщества, белорусской нации. Я думаю, что именно это он имеет ввиду.

Также как на Украине сейчас это происходит. Там люди на чистом русском языке обосновывают необходимость вытеснения и уничтожения русского языка. При том, что там тоже более 80% предпочитают русский язык и даже запросы в интернете формулируются большей частью на русском языке.

— А если чисто гипотетически представить, что белорусский язык станет единственным государственным языком Белоруссии? В принципе, это логично, если абстрагироваться от политической повестки.

— Я как раз считаю, что это совершенно нелогично. Белоруссия — это государство, которое возникло только в 1991 году. И необходимость внедрения белорусского языка это просто попытка обосновать необходимость самостоятельного существования Белоруссии как отдельной нации, отдельного государства, у которого есть вот своя самостоятельная культура и язык. Но если это действительно будет внедрятся, то это вызовет протест у населения.

Проблема в том, что при Лукашенко эти процессы уже начались, процессы мягкой белорусизации. Например, один из экспертов, близких Лукашенко, Александр Шпаковский, говорил о том, что через несколько лет 70% содержания белорусских СМИ должно уже быть на белорусском языке. При Лукашенко начали введение топонимики не только на белорусском языке, но и еще на каком-то непонятном варианте латиницы. Белорусский язык нынешний, который создавался в советское время, он все-таки на кириллице создавался, а не на латинице.

Но самое главное — белорусизация сознания. Не столько в области языка, сколько в области того, что людям объясняют, что они представители отдельной очень древней нации, которая ничего общего не имеет ни с Россией, ни с Украиной. И которая является совершенно самостоятельным народом, этносом, представителем чуть ли не отдельной цивилизации.

— А это внедряется в школах или национально настроенными движениями?

— Национально настроенные все это, конечно, приветствуют — разные историки, профессиональные или не очень, которые пишут на эту тему книги. Но это в принципе внедряется по всей вертикали образования: от детского сада и школы до университетов. Ну, например, у меня есть книга, которую недавно выпустили, при Лукашенко, которая называется “История белорусской государственности”. Там говорится о белорусской протогосударственности, которая относится еще к периоду в 40 тыс. лет назад – это, вообще то, времена неандертальцев еще. Но это академический труд, который писали академические ученые. Это не какая-то брошюрка, которую написал мечтатель-националист.

— Это как-то вредит сознанию населения?

— Конечно, вредит. Сам Лукашенко отмечался подобного рода заявлениями, когда он говорил о том, что самые пострадавшие народы — белорусы и ленинградцы. Ну, опустим, что он ленинградцев посчитал народом, но белорусы, в его понимании, во время Великой отечественной войны – это отдельный народ, который страдал сильнее, чем остальные граждане СССР. Или его заявление казахстанскому агентству «Хабар». когда он говорил, что это все были не наши войны. В принципе, историческая политика нынешней Белоруссии направлена на героизацию польских повстанцев, которых называют белорусами, боровшихся с Российской империей. Она направлена на то, чтобы у населения сформировать определенную вертикаль истории, отдельную: от Полоцкого княжества до современности.

— Для чего это современной власти, если она была ориентирована на Россию в последнее время?

— Я не согласен, что она была ориентирована [на Россию]. Она было ориентирована исключительно внешне, формально. Она входила в ряд союзов интеграционных, но все эти союзы понимались исключительно своеобразно. Например, Лукашенко заявил, что Белоруссия не будет принимать участие в операциях Организации Договора о коллективной безопасности, за пределами Белоруссии. Это нарушает сам устав Организации Договора о коллективной безопасности. Экономические союзы тоже использовались исключительно чтобы получать определенные экономические бонусы от этого. Например, сниженные цены на газ, нефть, доступ на российский рынок и т.д.

Но историческая политика, которая в самой Белоруссии проводилась, была призвана сформировать у населения именно самосознание отдельной, совершенно чужой по отношению к России и к русским, нации. “Полоцкое княжество отдельно,  Московское — отдельно”, эти княжества едва ли не враждебные. Или «княжество Литовское, которое воевало с Москвой — это наше княжество <… > В Речи Посполитой мы тоже жили хорошо, Радзивиллы — это наши магнаты, которые развивали культуру».

— Ну у России же и с Польшей сейчас отношения напряженные.

— Польша — это все-таки действительно отдельная, достаточно развитая культура, у поляков действительно есть свой развитый язык, на котором они говорили всегда. Белорусы — это часть русской культуры, русского мира, у которых пытаются вот это русское сознание выдавить. Так же, как это сейчас делается на Украине. И Белоруссия, и Украина возникли как самостоятельные государства только в 91-м году, в XX веке. И те элиты, которые там пришли к власти, ради сохранения этой власти, ради сохранения этих территорий государств, они начали внедрять в сознание людей идеологию, чтобы просто обосновать отдельность этих государств.

— Если все-таки государственный язык будет только белорусский и про русский забудут, это как-то скажется на отношении России с Белоруссией, как-то изменится расстановка сил?

— Я думаю, что это, конечно, скажется, но во-первых я все-таки не верю, что это произойдет сейчас. Если это произойдет сейчас и мгновенно — скажем, Лукашенко решит проводить такую политику или его вдруг его сменит Шушкевич или подобного рода политики — то это очень резко обострит отношения внутри самой Белоруссии. Это приведет если не к гражданской войне, то к гражданскому противостоянию. А с Россией это, безусловно, отношения обострит, но все будет зависеть от того, какие решения будет принимать российское политическое руководство, как оно будет на это реагировать.

Дело в том, что если такие люди придут к власти, то это неизбежно скажется не только на языке, это скажется абсолютно на всех аспектах отношений — на экономических, прежде всего, на военных, на политических и тогда, конечно, российское руководство будет вынуждено реагировать. Наши военные объекты наверняка ликвидируют, наверняка восстановят границу, наверняка Белоруссия разорвет ряд экономических цепочек, наверняка после этого начнется даже довольно интенсивная интеграция Белоруссии с Европейским союзом, либо по украинскому примеру, либо по какому-то другому. Белоруссия меньше по размерам, ей легче будет интегрироваться.

— В таком случае, возвращаясь к языку. Внедрение языка при Лукашенко — насколько это вероятно в ближайшие 10 лет? Насколько это ближайшее будущее?

— Если Лукашенко сейчас останется у власти, то этот срок его точно последний, он от власти уже уйдет. Он не сможет баллотироваться и на седьмой срок, скорее всего: и население будет уже категорически против, и возможностей таких у него, скорее всего, не будет. Его сменит, скорее всего, какой-то прозападный политик, это может быть, например, нынешний Министр иностранных дел Владимир Макей. Или же Лукашенко просто не сможет удержаться у власти. Он сейчас пытается, но через год, через два протестная активность опять взорвется и его снесут. И тогда к власти придут политики подобные Шушкевичу, который нынешние протесты поддерживает.

Люди протестуют против Лукашенко — не против России, не против русского языка

blockquote

Для России проблема в чем? В том, что люди протестуют против Лукашенко — не против России, не против русского языка. Большинство тех, кто вышел на площадь, они не разделяют мнение Шушкевича — они просто хотят, чтобы Лукашенко ушел. Но такие как Шушкевич, Зенон Позняк, Светлана Алексиевич — они могут протестующим предложить определенную идеологию, набор ценностей, который те примут, потому что они тоже не хотят, чтобы у власти оставался Лукашенко. И тогда действительно начнется интенсивное внедрение, в том числе, и белорусского языка.

Да, это проблема ближайших пяти лет, но мы не можем сказать, когда это может начаться, потому что ситуация очень динамичная сейчас. Не стоит забывать что процессы белорусизации — мягкие, но интенсивные — шли уже при действующем президенте, при Лукашенко. Так что Шушкевич отличается только интенсивностью этих процессов, но не направленностью.