Армия против погромщиков: Как в СССР гасили массовые беспорядки в Средней Азии

7 января 2022, 09:35 — Общественная служба новостей — ОСН

Миротворческая операция Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) на территории охваченного массовыми беспорядками Казахстана вступает в свою активную фазу. Безусловно, подобного рода задачи в условиях внутригосударственных конфликтов не свойственны армии по умолчанию и больше относятся к полицейскому функционалу. Но учитывая масштабы беспорядков, наличие у погромщиков огнестрельного, в том числе автоматического, оружия, а также заявления руководства Казахстана о внешнем террористическом характере угрозы, применение подразделений миротворческого контингента ОДКБ вполне оправданно и соответствует международной практике.

Все новое – хорошо забытое старое. Еще в бытность СССР практика применения армейских частей и подразделений, в том числе ВДВ и внутренних войск, при пресечении кровавых конфликтов в республиках Средней Азии, была весьма эффективной. При этом, как и в любой уличной драке с поножовщиной, миротворцы принимали смертельные удары с обеих сторон конфликта, оказываясь меж двух огней.

Первая кровь

Всё происходившее в конце 1980-х годов в Советском Союзе кто-то метко назвал «катапультированием в независимость». Это образное выражение весьма точно характеризовало растерянность и хаос, которые пришли на смену всеобщей эйфории первых лет перестройки. Сквозь вполне презентабельный внешний фасад демократизации и гласности все отчетливее проступали такие неведомые советским людям явления, как сепаратизм, национализм, экстремизм. На окраины слабеющей империи свобода зачастую приходила в кровавом обличье, сопровождаемая вереницей больших и малых междоусобиц. И если в Прибалтике и Закавказье межнациональные трения становились всего лишь удобным фоном для подковерной борьбы местных элит за независимость от Москвы, то в среднеазиатских республиках события развивались по иному сценарию.

Именно в официальных сводках правоохранительных органов и журналистских репортажах из Средней Азии впервые прозвучало средневековое слово «резня»

blockquote

В те смутные дни, когда узнававшая об очередных зверствах среднеазиатских погромщиков страна содрогалась от ужаса, единственной сдерживающей силой на пути обезумевших от крови экстремистов становились люди в погонах. Спасая одних советских граждан от физического уничтожения другими, живой стеной разделяя ослепленные взаимной ненавистью народы, военнослужащие даже перед лицом смертельной опасности оставались верными долгу и присяге.

Зимой 1986 г. в Алма-Ате грянул межэтнический конфликт, ставший едва ли ни первым тревожным звоночком эпохи горбачевской перестройки. 17 декабря в столице Казахской ССР начались массовые погромы русского населения. Поводом для беспорядков стало назначение на пост первого секретаря республиканского ЦК Колбина вместо отправленного в отставку Кунаева. Разогретые националистической пропагандой студенты, в основном казахи, вместе с откровенными уголовниками и экстремистами в знак протеста против «засилья русских» вышли на улицы. Властям лишь чудом удалось избежать большой крови: спустя два дня благодаря вмешательству милиции и внутренних войск ситуация в казахской столице нормализовалась. Тогда же в оперативной информации по линии КГБ появились сведения о том, что наряду с некоторыми госчиновниками и местными национал-радикалами в подготовке провокационной акции принимали участие спецслужбы Турции.

Время показало, что алма-атинские погромы были лишь прелюдией к большой среднеазиатской резне, пробным шаром и проверкой государственной машины на прочность. А уже спустя три года кровавый туркестанский узел затянулся намертво.

 

В тесноте и обиде

В январе 1989 г. около трехсот афганских студентов, обучавшихся в Ташкенте, подняли бунт, в результате которого несколько человек было госпитализировано, повреждено около 20 автомобилей. И хотя истинные причины произошедшего в столице Узбекской ССР так и остались невыясненными, эти события сыграли роль детонатора в эскалации возрастающего социального напряжения и стали грозными предвестниками будущих драматических потрясений.

Летом того же года взорвалась Фергана. В распространенной СМИ информации сообщалось, что причиной широкомасштабного кровавого конфликта стала бытовая ссора. Якобы турок-месхетинец, не сойдясь в цене на клубнику с узбечкой-торговкой, перевернул базарный лоток. За женщину вступились мужчины-узбеки, к турку-месхетинцу поспешили на помощь его земляки. Вслед за первой пролившейся кровью началась резня, участие в которой приняли тысячи людей, что привело к многочисленным жертвам с обеих сторон.

Наивно было бы полагать, что банальная рыночная разборка способна повлечь за собой столь ужасные последствия. Просто ситуация в густонаселенном субрегионе Ферганской долины на протяжении всей истории проживания здесь народов была настолько сложной и наполненной многочисленными межнациональными склоками, что поводом к крупному кровопролитию могла послужить даже обычная бытовая разборка.

Сразу же после появления в Фергане первых убитых сюда в экстренном порядке были переброшены части внутренних войск МВД СССР. В городе и близлежащих районах ввели комендантский час. Но слухи, распространяющиеся на Востоке молниеносно, сделали свое черное дело. Спустя несколько дней толпы погромщиков, умело направляемые неформальными лидерами национально-экстремистских и фундаменталистских объединений, уже орудовали в десятках населенных пунктов Ферганской области, в основном в сельской местности.

Людей кололи вилами, разрубали топорами, сжигали заживо

blockquote

16 июня радиостанция «Свобода» сообщала в репортаже с места событий, что в результате столкновения национальных общин узбеков и турок-месхетинцев погибло 87 человек, 974 человека получили ранения, 748 семей осталось без крова. Личности многих убитых не были установлены по причине того, что трупы оказывались страшно изуродованными: людей кололи вилами, разрубали топорами, сжигали заживо. За первые две недели конфликта у населения было конфисковано свыше 50 тысяч единиц оружия.
Командование, руководившее действиями внутренних войск по наведению порядка, достаточно быстро изучило тактику узбекских экстремистов. По утрам они рассредоточивались по кишлакам, а ближе к обеду стягивались к очередному населенному пункту для налета. Адреса будущих жертв и расположение улиц для отхода выяснялись заранее.

Неформальные лидеры внушали молодежи, которая составляла основную массу погромщиков, что силы правопорядка не станут применять оружие против толпы. В первые дни резни так и было: военные лишь прикрывались металлическими щитами от камней, бутылок с зажигательной смесью и дроби. Однако по мере эскалации конфликта сверху дали «добро» на открытие огня в случае крайней необходимости. К примеру, в Маргилане при попытке нападения на солдата с целью завладения оружием был смертельно ранен один из погромщиков. В другом населенном пункте в ответ на требование патруля остановиться, два мотоциклиста начали беспорядочную стрельбу из обреза. Ответным огнем один из бандитов был убит, а второй ранен и задержан. Именно подобные меры, а также аресты наиболее активных провокаторов, несколько сбили накал страстей в регионе. Но до полной нормализации было еще далеко.

Ужасы «чудной долины»

Помимо частей и подразделений внутренних войск в охране порядка принимали участие курсанты училищ МВД, милиция, а также военнослужащие-десантники из дислоцировавшегося в Фергане учебного полка. О напряжении тех дней можно судить по воспоминаниям бывшего комдива Героя Советского Союза, ветерана-«афганца» генерал-майора Александра Солуянова:

«Всяким событиям предшествуют какие-то напряженные отношения между этническими группами или между местным населением и военными. У нас вышло по-другому – все вспыхнуло в одночасье: пошли громить турок-месхетинцев, параллельно готовя провокацию против дивизии. В первую же ночь событий мы усилили охрану, выставили секреты и задержали несколько человек с бутылками с зажигательной смесью, пробравшихся к нашим паркам и складам. Я лично их допрашивал и получил очень интересные данные. Хорошо, что мы сразу делали видеозапись. Позже на заседании местного правительства, когда мне попытались предъявить претензии типа «Почему вы применяете силу?» или «Может быть, эти люди не к вам шли?», я показал видеозапись. Она всех шокировала. Я тогда не сдержался и сказал, что, если пострадает хоть один наш солдат или мирный житель, я приму очень серьезные меры. Думаю, это возымело действие. Мы вывели боевую технику с полным боекомплектом, естественно, согласовав это с командованием, поставили на боевые позиции и дали понять, что огонь будем открывать не колеблясь».

Бациллы ненависти распространялись в Ферганской долине с ужасающей скоростью. По швам трещали бутафорский советский интернационализм и «всесоюзная дружба народов». Из Ферганы эпицентр кровавых погромов переместился в соседний Коканд. Бунтующие обратили свой гнев на главную и ненавистную для них мишень – местную общину месхетских турок. Именно в этом древнем городе военнослужащим внутренних войск пришлось, по свидетельствам многих непосредственных участников событий, тяжелее всего. Собравшаяся на центральной улице пьяная, обкурившаяся анаши молодежь забрасывала солдат и здание горкома партии камнями, бутылками с горючей смесью. Вышедшего без оружия на переговоры с лидерами экстремистов политработника одной из частей ВВ МВД СССР подполковника Енягина пятитысячная неуправляемая толпа попыталась взять в заложники. Офицера с трудом удалось отбить. Спустя несколько минут на цепь солдат на большой скорости выскочили два грузовика и автобус. Когда таран не удался, по оцеплению из толпы открыли шквальный огонь. Лишь после применения внутренними войсками ответной силы погромщиков удалось рассеять и вытеснить из центра города.

«После событий в Коканде нас тут же перебросили в Яйпан, центр Узбекистанского района, – рассказывал бывший на тот момент командиром роты офицер В. Чернышев. – За трое суток мои солдаты отдыхали не более четырех часов, но держались молодцами. В Яйпане толпа рвалась в райотдел милиции, пыталась поджечь несколько административных зданий. В заложники был взят председатель райисполкома. Без единого выстрела группа захвата освободила его, задержала экстремистов».

На предупредительный выстрел в воздух головорезы ответили ружейно-автоматной пальбой

blockquote

Из региона конфликта спешно эвакуировали в лагеря для беженцев свыше 11 тысяч турок-месхетинцев, а 4500 из их числа были переправлены в Россию и в Азербайджан. Но и во временных лагерях вынужденные переселенцы не могли чувствовать себя в полной безопасности. Драматическая ситуация сложилась в горном пансионате неподалеку от Коканда, где под охраной находились около двух тысяч турок-месхетинцев. В оперативный штаб по наведению порядка поступило сообщение о том, что к лагерям движутся 12 грузовиков и множество легковых машин с экстремистами общей численностью более 400 человек. Десант внутренних войск, доставленный к месту происшествия на вертолетах, блокировал горную дорогу. Переговоры с налетчиками ни к чему не привели. На предупредительный выстрел в воздух головорезы ответили ружейно-автоматной пальбой, завязалась перестрелка, в результате которой два бандита погибли, пятеро получили ранения. Попытка расправы с беженцами была пресечена.

Даже несмотря на вмешательство войск многолюдные демонстрации, стихийные митинги и погромы, столкновения на этнической почве в Фергане и прилегающих районах Узбекистана перманентно продолжались до августа 1989 г. Анализируя ситуацию, многие местные руководители, высокопоставленные чины силовых ведомств представляли в центр документы и материалы, свидетельствующие о том, что это далеко не последняя попытка разжигания межнациональных конфликтов в Средней Азии. Они не ошиблись: спустя год бойня развернулась в соседней Киргизии.

В полосе отчуждения

Резня в Ошской области на юге Киргизии началась с официального требования безземельной киргизской молодежи предоставить для застройки орошаемую землю в колхозе им. Ленина, где жили узбеки. Масла в огонь подлило будирование частью узбекского населения идеи о создании в регионе узбекской автономии и пересмотре территориальных границ области в пользу Узбекистана. Земельный конфликт вылился в межэтническую вражду.

Гром грянул весной 1990 г., когда в Оше начались открытые столкновения между киргизами и узбеками. Действия толпы приняли непредсказуемый и неуправляемый характер, что повлекло взаимные погромы, поджоги жилых домов, избиения людей и убийства.

Как и во время ферганской трагедии, положение в значительной степени усугублялось передававшимися из уст в уста слухами. Именно слухи о событиях в Оше спровоцировали массовые беспорядки в других районах области. Так, в населенном преимущественно киргизами селе Кара-Кульдже Советского района распространялись небылицы о зверствах узбеков. В Узгенском районе и особенно самом Узгене, где большинство жителей составляли узбеки, была запущена «утка» о массовых избиениях и убийствах лиц узбекской национальности. Отсутствие достоверной информации из официальных источников лишь способствовало нагнетанию обстановки, и играло на руку провокаторам. Паралич власти и партийных структур, прозевавших начало резни, компенсировался оперативностью армии и внутренних войск, которые, часто действуя на свой страх и риск, разделяли враждующие стороны.

Военнослужащие из ферганской «учебки» ВДВ снова выступили в роли «скорой помощи». Вспоминает Герой Советского Союза генерал Солуянов:
«В Маденияте провокаторы вырезали ночью несколько киргизских семей на одном конце села, и несколько узбекских на другом. Стороны решили мстить. Тогда за четыре часа полк совершил марш и разделил конфликтующих. Нам повезло, мы задержали еще и исполнителей. И когда перед отправкой в центр я показал громил местным аксакалам, то увидел на глазах узбекских и киргизских старейшин слезы радости! Они тут же помирились, зарезали жертвенного быка. Никто не хотел, чтобы наши войска уходили, все прекрасно знали, что «гости» издалека могут вернуться и, кроме беды, ничего не принесут».

Несмотря на меры, которые спешно принимали областное руководство и правоохранительные органы, быстро ситуацию переломить не удалось. Результатом промедления стало то, что на протяжении нескольких дней в целом ряде населенных пунктов области происходили погромы, убийства, массовые грабежи и мародерство. В этих столкновениях, всё больше напоминавших настоящие бои, активно участвовали неформальные вооруженные группировки, сформированные как на узбекской территории, так и в горных районах Киргизии. Окончательно локализовать конфликт, за время которого погибло несколько сотен человек и были уничтожены десятки жилых домов, удалось лишь спустя несколько недель. Причем исключительно благодаря своевременному применению войсковых частей и подразделений.

Под карающий меч советской Фемиды попали далеко не все виновные

blockquote

Дела о массовых беспорядках в среднеазиатских республиках по горячим следам расследовал специально созданный в прокуратуре СССР отдел оперативного реагирования. Что касается ферганских событий, то следователи установили две с половиной тысячи эпизодов преступлений, в Оше – до десяти тысяч. В суды же было направлено 250 и 150 уголовных дел соответственно. По оценкам прокуратуры в ошской резне принимали участие до 30-35 тысяч человек, а к уголовной ответственности были привлечены лишь около 300 погромщиков. В Фергане из десятков тысяч участников беспорядков вина была доказана в отношении 420. Ташлакский райотдел милиции, к примеру, громили 5-6 тысяч человек, а обвинение было предъявлено только 15. Несмотря на сопротивление новых местных властей, следственным бригадам удалось довести дело на 12 убийц четверых турок-месхетинцев в Ферганской области до Верховного суда Узбекистана, который приговорил преступников к высшей мере наказания. В Оше по делу об убийстве судьи Кара-Суйского района были осуждены трое экстремистов.

Но под карающий меч советской Фемиды попали далеко не все виновные. Самые главные зачинщики, скорее всего, остались безнаказанными. Когда толпа рвет жертву на части очень трудно не только доказать, но даже установить, кто является организатором, а кто – непосредственным исполнителем убийства.

Острые шипы «мягкого подбрюшья»

Череда межэтнических конфликтов в Средней Азии продолжилась и после ошской резни. В 1991 г. происходили столкновения на границе таджикского Исфаринского и киргизского Баткенского районов, поводом для которых послужило распределение воды и продление аренды пастбищ. Затем – стычка между таджиками и тюрками Пенджикентского района Таджикистана. Таджики сел Косаторош и Фильмандар жаждали построить завод по производству белковой продукции на хороших землях у села Чорбог, населенного близкими к узбекам тюрками-барласами. И в первом, и во втором случае для прекращения кровопролития потребовалось вмешательство войск. Но трагический и не оправданный ничем парадокс заключался в том, что армия и внутренние войска, участвовавшие в тушении межнациональных конфликтов, попадали меж двух огней и зачастую сами оказывались в роли пострадавших.

В мутной воде анархии и вседозволенности последних лет перестройки Вооруженные силы, КГБ, МВД оставались единственными государственными структурами, удерживавшими страну от окончательного развала и кровавого хаоса. Немудрено, что политические спекулянты всех мастей, местные националисты из неформальных объединений типа узбекского «Бирлик» и киргизского «Ош Аймагы», странствующие проповедники «чистого» ислама, наплыв которых в Среднюю Азию отмечали в те годы советские спецслужбы, пытались противопоставить человека в погонах народу, стравить, очернить. Иногда им это удавалось.

Двоих избитых до полусмерти 18-летних «срочников» облили бензином и сожгли заживо

blockquote

2 декабря 1990 г. в Намангане разыгралась страшная трагедия. В результате спровоцированной драки были убиты пять военнослужащих, ранены и травмированы 29 солдат и 22 сотрудника милиции. В случайность и спонтанность случившегося не верится хотя бы потом, что спустя пару минут на тихой улочке уже собралась разъяренная толпа в три с лишним тысячи человек, а из подоспевшего автобуса появились записные головорезы с внешностью уголовников. Возвращавшихся в часть из увольнения солдат внутренних войск начали избивать без всякой причины. В ход шли явно припасенные заранее обрезки труб и арматуры, ножи. Двоих избитых до полусмерти 18-летних «срочников» облили бензином и сожгли заживо.

Анализируя ферганские события, невольно приходишь к выводу, что не только против турок-месхетинцев направляли свою ненависть экстремисты. А как еще можно объяснить такие лозунги погромщиков, как «Узбекистан – узбекам», «Избавиться от мусора», «Душим турок, душим русских», «Да здравствует исламское знамя»? Для организации провокаций, управления толпами националистов, их оснащения и вооружения в Оше и Новом Узгене требовались немалые финансовые средства. И что важно – деньги у неформальных экстремистских лидеров имелись в достаточном количестве. Так каков же был их источник?

В своей книге «План игры» Збигнев Бжезинский в качестве важнейшего геостратегического фронта столкновения России и Соединенных Штатов рассматривает так называемое «мягкое подбрюшье», которое пролегает по Центральной Азии. Если на трагические события конца 80-х – начала 90-х годов в среднеазиатских республиках взглянуть как на часть какой-то надрегиональной политической программы, то все встает на свои места. Нестабильность и этническая напряженность в «азиатском подбрюшье» – всего лишь один из элементов тщательно выкладываемой антироссийской мозаики и эффективный способ давления на Москву. В подобном же ключе был сформулирован одобренный Конгрессом США в 1999 г. «Акт о стратегии Шелкового пути», где инструментально представлена политика экспансии США в Центральной Азии и заключены положения о поощрении расширения влияния в этом регионе стратегического союзника Америки в лице Турции.
Все происходящее сегодня в Казахстане лучшее подтверждение того, что игра по чужому сценарию продолжается. Причем, как и 30 лет назад, абсолютно без правил.