В чем причина детской депрессии и как уберечь ребенка от суицидальных мыслей — объясняет психиатр

По данным РБК, в 2021 году число детских самоубийств возросло на 37,4 % по сравнению с прошлым годом и составило 753 случая. Страшно подумать, какие данные мы увидим по итогам непростого 2022 года. О причинах этой ужасной статистики, а также о том, как вовремя распознать детскую депрессию и предотвратить печальные последствия, Общественная служба новостей поговорила с и.о. руководителя отдела детской психиатрии Научного центра психического здоровья Еленой Балакиревой.

ПАНДЕМИЯ, АНОРЕКСИЯ, СИНИЙ КИТ

— Елена Евгеньевна, с чем вы можете связать столь внушительный рост этой печальной статистики, причем именно за 2021 год?

— Прежде всего, с усилением коронавирусной пандемии. Дети были закрыты на режим, лишены социума, в связи с чем у них возникали тревожные расстройства, панические атаки, страх, что у родных и близких, у них самих может неожиданно наступить смерть — полагаю, это и вызвало такую волну. Плюс, конечно, это СМИ, в том числе сайты, которые посвящены детям-суицидантам. Таких сайтов много, и когда дети остались предоставленными сами себе, эти сообщества — такие, как «Синий кит» и прочие, стали набирать обороты. Возможно, это тоже послужило катализатором. Когда дети остаются предоставленными сами себе, к ним попадает лишняя, ненужная информация, и возникает цепная реакция.

— Можно поподробнее насчет этого «Синего кита» и прочих обществ? Что они собой представляют, как действуют?

— Это сообщество, в которое дети попадают по цепочкам. Как бы игра, в которой они выполняют разные задания. Сначала они безобидны, выполнив их, ребенок может стать частью этого сообщества. Он должен исполнить одно, другое, третье задание, так детей втягивают, как в какой-то лабиринт. Дальше задания усложняются, и постепенно жертве внушается, наверное, каким-то психолингвистическим программированием, что жизнь там — которой нет, на самом деле — более радужная, более красивая. Что переход туда — это доказательство силы. И, соответственно, дети на это попадаются, потому что нигде, ни в одном подобном сообществе не говорится: первое, что происходит в результате насильственной смерти, вызывает у окружающих естественное неприятие, отторжение. Потому что это расслабляются все сфинктеры, и человек оказывается в своих нечистотах. Нет, вместо этого детям рассказывают о красивой жизни, которая якобы начинается с момента смерти — как правило, это полет, как будто ребенок парит над всеми и испытывает моменты удовольствия.

Увы, дети на это попадаются из-за так называемого поискового поведения, когда дети, помимо прочего, ищут адреналина и, конечно, удовольствия. Печальную известность получило сообщество «Собачья смерть», продвигающее идею нажатия на собственные сонные артерии и вызова гипоксии — недостатка кислорода. Это вызывает легкую эйфорию и, по сути, в сознании и подсознании теряется грань между жизнью и смертью. В поисках удовлетворения и получения некоего экстатического чувства, когда руки не слушаются, и голова отказывает, погибло немало детей.

Нельзя не отметить, что в последнее время все чаще можно встретить смерть несовершеннолетних от нарушений пищевого поведения. Детская анорексия — это единственное заболевание в детской психиатрии, от которого пациенты умирают. Только по анорексии и по пропаганде суицидального поведения среди этих девочек существует более 221 сообщества и 57 сайтов, где написано про так называемых «девочек-бабочек» и ведется пропаганда высокой философской оценки смерти от голодания: ты не ешь, значит, уподобляешься высшим существам, потому что очищаешься. В общем, причин этой печальной статистики очень много, и скажу еще раз: по моим впечатлениям, нарушение социализации и отсутствие нахождения в социуме, конечно, обострило эти проблемы.

— Кто может, по-вашему, владеть этими сообществами, а главное — зачем, с какой целью?

— За аноректическими сообществами стоят люди, пережившие это, и люди, в общем-то, с нарушенной психикой. За «Синими китами»… возможно, это плохо — так говорить, но есть предположение, что это пришло к нам с Запада, немножко, так сказать, навязано западным сообществом. К сожалению, такой вывод можно сделать и по соответствующей литературе, и по принципу возникновения.

НАБЛЮДАЙТЕ ЗА ПОДРОСТКОМ ИЗ ТЕНИ

— Кошмар. Как же оградить своего ребенка от этой дряни?

— Элементарно. Любить ребенка и сопровождать его по жизни, быть всегда рядом. Интересоваться не только учебой ребенка, а быть ему в первую очередь другом, потому что когда ты друг, то знаешь о ребенке все. Пусть он сидит в компьютере, но если у тебя складываются с ним доверительные отношения, тебе ребенок рассказывает о первых своих поисковых шагах в этом мире запутанных сетей. Если что-то происходит в школе, если кто-то угрожает или хочет убить, дети в первую очередь идут к родителям, и наше невнимание и, простите, зацикленность на зарабатывании денег, без которых, конечно, не проживешь, нас отвлекают от самого главного — от воспитания. Поэтому я уверена: если ребенок твой друг, это его спасает. Даже если он попадает в тяжелую ситуацию, концом которой может быть суицидальная попытка, и ты рядом, то сможешь это предупредить. А если тебе это неинтересно, и ты надеешься, что проблема как-то решится сама.  по себе, то… То ребенок может попасть к нам, и это в лучшем случае. Недаром существуют кризисные центры, и психологические, и психиатрические, куда родители добровольно могут привезти ребенка в случае появления таких расстройств — без постановки на учет. Там ему окажут профессиональную помощь, а в случае необходимости госпитализируют.

— Быть ребенку другом это хорошо, но зачастую, как известно, подростки стремятся, наоборот, всячески оградиться от родителей, даже если до подросткового возраста у них были идеальные отношения. Как быть в такой ситуации?

— Начнем с того, что это совершенно не обязательно. Если родители знают круг общения ребенка, то они знает, что ему интересно. Никто не отменял семейные праздники, приглашения в гости. Если даже ребенок отодвинулся от самых близких — от мамы с папой, то по друзьям люди в семье все равно знают, чем интересуется ребенок. В социальной ли он среде или попал в какую-то трудную жизненную ситуацию, асоциальную. Какое у него настроение, когда он приходит домой. Можно не разговаривать с ребенком, если тот противится разговорам, но при этом наблюдать за всем происходящим, держать его уже не на поводке, отпускать. Но, уходя в тень, продолжать наблюдать за ребенком.

— А что делать, если ребенок попал в какой-то асоциальный круг?

— В первую очередь обратиться к клиническому психологу, для того чтобы понять, с чем мы имеем дело. На это и родители, и дети обычно идут более охотно, чем на визит к психиатру.. Это или социальная проблема, или проблема патологически протекающего пубертатного или предпубертатного криза. И если психолог — именно клинический психолог, который знает норму и патологию — подозревает, что это не просто случайное попадание, а связано с изменениями личности, с ее взрослением, с поисковым поведением, свойственным детям, то, конечно, нужно бежать и обращаться за профессиональной психолого-психиатрической помощью. Если это просто тяжелая жизненная ситуация, то, конечно, постараться оказать ребенку сопровождение, возможно, с помощью когнитивно-поведенческой терапии — по поводу сообщества, по поводу школ. Опять же, с помощью групповой психотерапии, когда дети с подобным поведением оказываются в общей среде, и с ними работают очень грамотные люди, которые каждый шаг рассматривают, обсуждают и помогают, находят выходы, пытаются заинтересовать ребенка— в первую очередь это спорт, особенно командный, он помогает выйти из такой сложной ситуации.

Нельзя не отметить, что у каждого человека есть какие-то способности к чему-либо, и даже если это не спорт, то это, например, рисование, музыка, это в принципе может быть любая сфера полезной деятельности. Главная задача — вытащить ребенка из среды, подобное заменить как бы антиподобным. То есть среда у человека будет, но уже с другими интересами. Как правило, в асоциальную компанию идут дети, которые теряют себя. А где дети с тяжелым поведением, там легче утвердиться, легче произвести хорошее впечатление. Что лежит в основе всего? Быть хорошим, любимым, чтобы тебя кто-то оценил. К счастью, сейчас для этого полно всевозможных кружков и секций, хотя большая их часть, увы, платная.

БУЛЛИНГ И ДЕТСКАЯ ДЕПРЕССИЯ

— Елена Евгеньевна, затронем тему детской депрессии. Что к ней приводит?

— Ну, здесь присутствует огромное количество факторов. Это может быть как результат потери, утраты, посттравматического стрессового расстройства. То есть, если говорить русским языком, это смерть близкого в семье — бабушки, дедушки, даже кошки или собаки, потому что дети очень любят животных, для них это так же важно, как и потеря человека. Это конфликты в семье, это злоупотребление или вообще тяжелая алкоголизация в семье. Конечно же, катализатором может стать развод. Ну и не в последнюю очередь это отсутствие взаимопонимания в школе.

Одна из наиболее тяжелых проблем, которая является также и причиной суицидального поведения — это буллинг в школе, когда травле подвергается ребенок с какими-то особенностями психопатологическими или личностными. Например, домашние дети, ребята, которые медленнее развиваются или растут, меньше могут проявить себя в обществе по причине гиперопеки дома. Если личность сильная, эмоционально волевая, то она терпит, а если ребенок более слабый личностно, то его можно довести и до суицидального поступка. Травля ведь тоже разная бывает, это могут быть просто слова, могут быть плевки, может быть нанесение травм. Так недолго и заболеть депрессивным расстройством.

Одну причину здесь не назовешь, это и социальные, и экономические, и культуральные проблемы. Также может быть просто генетическая склонность к формированию депрессивного расстройства — это нарушение серотонинергической системы. Те же долгие российские зимы, когда нет солнышка, влекут за дефицит серотонина, это тоже приводит к развитию депрессивных расстройств. Поэтому это такое полеидеологичное полиморфное состояние.

— Что необходимо предпринять родителю, если его ребенок подвергается травле? Конечно, первое что приходит в голову — это сменить школу, но все ли так просто?

— Вы совершенно правы, это первое, что может прийти на ум. Но, опять же, если буллинг связан с психологическими проблемами ребенка и мы видим некую некомпенсированность, незрелость возрастную, то, наверное, нет повода сразу менять школу, а есть повод, например, перевести на индивидуальное обучение, до периода дозревания. Потому что необходимость поддерживать беседы в классе иногда обостряет проблемы. То есть нужно на какое-то время вывести ребенка из коллектива. Или, опять же, постараться вступить в какие-то доброжелательные отношения с одноклассниками — на уровне родительских сообществ. А смена школы сама по себе несет определенные риски. Если у ребенка есть какие-то, так сказать, нюансы, то в другой школе, они могут только ухудшиться. А если старая и новая школа находятся в одном районе, то из первой дети могут передать информацию во вторую. Ничем хорошим это обычно не заканчивается.

Иногда бывает так, что у ребенка трудности с освоением программы, что у него просто не получается учиться, и он это компенсирует некой клоунадой, веселым поведением. Потом он истощается, а окружающие уже привыкли, что если его довести, поддразнить — поначалу, — то он будет клоуном. А ребенок истощился и клоуном не хочет быть, и тогда дразнилки превращаются именно в травлю, постепенно буллинг становится сильнее. Для тех, кто располагает средствами, наиболее оптимальный вариант — частная школа, хотя бы на короткое время. Коллектив там меньше, человек 5-10 в классе, за счет этого каждому ребенку уделяется больше внимания. Есть так называемые классы здоровья, где детки могут быть с подобными не обязательно психическими, а соматическими расстройствами — например, с бронхиальной астмой или нарушениями зрения. Есть классы для тех, у кого формирование личности идет немного позже, и детям в этих классах бывает легче адаптироваться, а с моментом взросления бывают очень удачные переходы в обычные школы — даже возвращение в те классы, откуда ребенок пришел.

НУЖНЫ ЛИ ДЕТЯМ АНТИДЕПРЕССАНТЫ

— Как на ваш взгляд, если у ребенка уже именно диагностирована депрессия, то имеет ли, для него смысл принимать антидепрессанты, или детям это однозначно противопоказано?

— Есть так называемая депрессивная триада, описанная Вертоградовой: это идеаторная заторможенность, моторная заторможенность и идея отношения. Когда, кроме снижения настроения, наблюдается снижение умственной способности, проявляющееся в ухудшении работоспособности, в тяжести усвоения материала, который ребенок до этого усваивал очень хорошо, в нарушении памяти, внимания — это идеаторная часть. Моторная — это когда любое движение причиняет огромную боль, и для движения нужны силы, ребенок становится моторно скованным. Надо идти в школу, а ребенок не может встать, у него просто нет сил: ни поднять руку, ни поднять ногу, он засиживается, залеживается в кровати, он закрывает шторы и уходит, как улитка, в себя, то есть нет движений, это моторная сторона. Идея отношения — это когда окружающие доброжелательны, но воспринимается это болезненно. Возникает из-за нарушения серотонинергической системы. Это не бред, не какая-то психопатология, просто кажется: я плохой, на меня не так смотрят, меня не так оценивают, мои возможности принижают.

В случае, если у ребенка депрессия сопровождается всеми тремя пунктами, то есть формируется полностью законченный синдром депрессии, безусловно, надо бежать к врачу и индивидуально подбирать препарат. Первый может и не помочь, ведь все антидепрессанты разные, и, кроме основного действия, каждый из них имеет в своей структуре дополнительное. Какой-то препарат обладает противотревожным действием, какой-то транквилизирующим — не являясь транквилизатором, которые запрещены в детском возрасте, в силу своей химической формулы успокаивает. Конечно, надо прибегать к терапии, которая назначается строго по показаниям и для того, чтобы помочь именно «накормить» рецепторы, которые передают серотонин — с постепенным снижением дозировки и последующей полной отменой препарата, это ведь не пьется всю жизнь. Антидепрессант дается на самых тяжелых этапах депрессии, постепенно серотонин накапливается, и ребенок начинает жить, обретает радость. И потом, при депрессии ведь еще и нарушается сон: иногда он практически отсутствует, и дети могут по три месяца не спать, что истощает психику, и уже на это могут накладываться более тяжелые расстройства.

Классическая психиатрическая школа говорит о том, что антидепрессанты при тяжелых депрессиях необходимы. Если депрессия легкой степени и не включает в себя все три фактора, то иногда можно обойтись сменой обстановки, свежим воздухом, потому что это снятие гипоксии и оживление наших рецептурных сил и возможностей. Но если речь идет уже о средней или тяжелой степени, то, конечно, нужно медикаментозное лечение, и если на фоне депрессии возникают еще и стойкие суицидальные мысли, то это является прямым показанием для госпитализации. То есть если есть мысли да еще и попытки — именно с суицидальной целью, то по 29-й статье Закона о психиатрической помощи госпитализация может быть организована даже вопреки воле и желанию как пациента, так и родителей. Если пациент без госпитализации может нанести себе вред, влекущий за собой смерть.

КОГДА СТОИТ БИТЬ ТРЕВОГУ

— Как распознать, что ребенок находится на грани суицида, а не просто психует?

— Прежде всего, ребенок не должен психовать, потому что при депрессии далеко не всегда есть ресурс для аффекта. Если человек начинает прятаться от родителей, закрывает двери, перестает общаться с привычным обществом, не встает с кровати; может быть, выходит на балконы, начинает рассказывать про какие-то случаи из жизни — что у кого-то что-то произошло, или говорит, мол, у меня такая плохая жизнь, и если мне будет так плохо, то я с собой что-то сделаю — в первую очередь надо бежать в больницу, чтобы родителям помогли и распознали, что именно происходит с ребенком, потому что даже если суицидальные высказывания носят демонстративный характер, к сожалению, за любой демонстрацией может произойти необратимое. В таких случаях необходима медицинская помощь, медицинское сопровождение.

— То есть даже если ребенок просто пытается шантажировать родителей, это все равно опасно?

— Ребенок же может шантажировать родителей, стоя рядом с подоконником, и говорить: если вы мне не купите, простите, такой же Айфон, как у Пети, я с собой что-то сделаю. Да, это просто шантаж, а вдруг подоконник окажется скользким? И может произойти необратимое. Поэтому, если он не слышит родителей — что нет денег, нет возможности, или вообще, что, просто говоря, это не лучший телефон, то, возможно, лучше поговорить со специалистами. Ребенок не всегда слышит своих родных и близких так же хорошо, как слышит окружающих. За этой игрой — «если ты не сделаешь то-то, я сделаю с собой что-то», если ты меня будешь ругать, я порежу себе руку — прячется серьезная опасность. Если ребенок осуществит свои демонстративные угрозы, то это может быть поверхностный порез. А если нож окажется слишком острым? И если ребенок будет резать не руку, а дотронется до шеи — даже случайно — и повредит сонную артерию? Из демонстрации характера это превратится в последние минуты жизни. Это всегда опасно, потому что психика нестабильна, и ребенок не отвечает за свои действия. Именно поэтому родители представляют интересы детей: потому что у них самих нет еще полной критики к тому, что они делают, и их действия могут просто быть роковой ошибкой.