Мигрантам в РФ хотят запретить ножи, перцовки и молотки: Поможет ли это снизить преступность

25 сентября 2024, 08:00 — Общественная служба новостей — ОСН

Мигрантам, проживающим и работающим на территории РФ, хотят запретить покупку ножей и средств самообороны вроде перцовых баллонов и прочих приспособлений, а также ношение предметов, которые можно использовать в качестве оружия. Такое предложение опубликовал председатель Национального антикоррупционного комитета, член СПЧ Кирилл Кабанов в своем Telegram-канале.

По словам правозащитника, сегодня мигранты в России не могут легально приобретать гражданское и охотничье оружие, однако им все еще доступны различные средства, которые не считаются оружием, но фактически им являются. Чтобы обезопасить российских граждан, считает Кабанов, в РФ нужно законодательно запретить для гастарбайтеров любой оборот – то есть покупку, хранение и ношение – предметов, которые могут использоваться в качестве оружия, а также наделить сотрудников полиции правом досматривать иностранных рабочих по малейшему подозрению.

О том, как такой запрет может быть оформлен с правовой точки зрения, могут ли у него быть побочные эффекты, и как он скажется на уровне преступности, Общественная служба новостей пообщалась с автором инициативы Кириллом Кабановым и заслуженным юристом РФ Иваном Соловьевым.

Не по назначению

– Кирилл Викторович, как такой запрет для мигрантов может быть реализован?

– По закону, все средства самообороны у нас продают по паспорту, включая перцовые баллончики, потому что есть ограничения по возрасту. Поэтому мы просто в порядке торговли должны исключить продажи иностранным гражданам.

В ряде европейских стран такие запреты есть. Там особый порядок, ты не можешь приобрести оружие или средства обороны и все, что к этому относится. Даже если ты покупаешь такие товары для вывоза, предположим, ты не можешь до них дотронуться на территории государства, где ты их приобрел.

«Если люди приезжают сюда работать, зачем им носить с собой ножи?»

blockquote

Мы понимаем, что, поскольку у нас идет рост тяжких преступлений и в том числе террористической угрозы, мы можем совершенно законно реализовать данный запрет. Многие начинают тут же говорить про конституционные права, но это никак не касается Конституции. У нас официально запрещена продажа оружия иностранцам. Значит, такой же запрет можно ввести в отношении холодного оружия и средств самообороны.

Просто возникает вопрос – если люди приезжают сюда работать, зачем им носить с собой ножи? Я напомню, что у нас очень долго были ограничения на ношение холодного оружия для граждан РФ. До сих пор есть предметы, которые считаются холодным оружием. И когда у мигрантов выявляют ножи, они говорят: «Это у нас охотничий нож, мы им баранов режем». Но это нож, который по всем показателям может быть использован как холодное оружие.

– Но ведь в законодательстве четко определены критерии холодного оружия по длине и другим параметрам.

– Мы можем для иностранцев изменить [правила по холодному оружию]. Понятно, что если у тебя маленький швейцарский ножик с лезвием три сантиметра, штопором и чем-то еще, то им ты особого вреда не нанесешь. Но они носят ножи и большей длины, которые по нашей классификации не являются холодным оружием, или пчаки, например – они еще больше, до 17 сантиметров, но у нас они идут как хозяйственные ножи по сертификации. Кстати, если мы возьмем теракт в Крокусе, они такими пчаками отрезали людям головы. Очень часто их применяют в драках со смертельным исходом. Поэтому и говорим, что иностранец может находиться в России с маленьким ножичком. Больше ему ничего не нужно.

– Что насчет кухонных, хозяйственных ножей?

– Пчак считается хозяйственным ножом, хотя мы прекрасно понимаем, что хорошо сделанный пчак является холодным оружием, и при этом стоит недорого. Хороший, кованный пчак из булата стоит в районе 5 тысяч.

Так что правила для граждан тут не причем. Мы разрешаем мигрантам такую-то длину лезвия, и запрещаем им все остальное. И нам не надо определять, кухонный нож, не кухонный. Разрешили маленькие ножечки по 2-3 сантиметра, и все. Больше мы не вдаёмся в подробности. Вот такой разговор нам нужно вести.

– А если мигрант просто купил нож и везет его домой?

Мы говорим о ношении. Если человек купил хозяйственный нож, везет его в упаковке, и дома им пользуется – в этом ничего запретного нет, ведь дома можно пользоваться любыми ножами. А если он носит его распакованным на улице – точно также он может ходить с молотком или топором за ремнем – то это уже предмет, порядок ношения которого не соответствует целям и задачам. Причём это все можно описать достаточно просто с правовой точки зрения.

У нас в свое время было указание в МВД – проверяли машины, находили биты. Помню, как бандиты специально делали справки, что они якобы спортсмены и играют в соответствующие виды спорта, эдакие бейсболисты.

Ситуационное законодательство

Как отмечает юрист Иван Соловьев, в отношении мигрантов в России образовалось так называемое «ситуационное законодательство». «Мы берём тему и ищем, как бы нам посильнее углубить ее нормативно-правовое регулирование», — говорит он.

«Ограничить для мигрантов возможность и правила ношения холодного оружия и средств самообороны надо было давно, этот вопрос уже перезрел. То, что они становились гражданами Российской Федерации по подложным регистрациям, по фиктивным бракам, получали право на ношение и хранение охотничьего и гражданского огнестрельного оружия, носили ножи и так далее почему-то раньше никого это особо не волновало», — отметил юрист.

Соловьев указал, что, учитывая процент мигрантской преступности, в России действительно необходимо принимать всевозможные профилактические и законодательные меры для того, чтобы ограничить использование приезжими рабочими любого оружия, в том числе холодного. Однако, подчеркнул он, любая ограничительная инициатива требуется в обосновании.

«Это должна быть понятная инициатива, которая бы не делала нас государством, где ущемляются чьи-то права»

blockquote

«Надо подкрепить инициативу, в том числе, и статистическими данными. Давайте посмотрим, сколько совершается преступлений с применением холодного оружия из того объема правонарушений, который мы выделяем как мигрантскую преступность. Хотелось бы понимать, сколько, у нас преступлений с применением холодного оружия, чтобы была статистика, чтобы была понятна необходимость нормативно-правового регулирования, потому что она всегда нужна. Нужно, чтобы закон принимался не ради закона. Иначе можно сказать: «А давайте еще запретим мигрантам кепки с козырьком носить, потому что это их лица закрывает, пускай носят только козырьком назад». Нет. Это должна быть понятная инициатива, которая бы не делала нас государством, где ущемляются чьи-то права».

Агрессия лучше без оружия

– Кирилл Викторович, что касается личных досмотров полицией – как, по-Вашему, это должно выглядеть?

– Сегодня у иностранного гражданина, если он ничего не совершает, просто проверяют документы и все. В девяностые годы, в начале двухтысячных, когда было усиление по поводу угроз, связанных с терроризмом – что у нас происходило? Останавливали, досматривали на наличие оружия. Поэтому если у сотрудников полиции возникает малейшее подозрение, и они его могут обосновать – человек похож на фоторобот или еще что-то – они должны иметь право провести досмотр на предмет запрещенных веществ и запрещенных предметов.

– А не приведет ли такая практика к подъему коррупции? Скажем, мигрант, у которого нашли слишком длинный нож, предложит сотруднику некоторую сумму, чтобы «замять» вопрос – а тот возьмет и согласится?

– Полицейских сажают в тюрьму за любые подобного рода действия.

– Но, тем не менее, такое ведь может случиться.

– Нам что важнее – обеспечивать безопасность, или не создавать поводы для того, чтобы полицейские брали взятки?

– Резонно. Что касается введения новых ограничений для мигрантов, новых поводов для личного досмотра, рисков изъятия каких-то предметов и депортации – не приведет ли это все к раздражению, росту уровня агрессии с их стороны?

– Он и так высокий. Во всяком случае, если и будет проявление агрессии, то лучше без оружия.

– Но ведь за всеми мигрантами не уследить. Полиция не сможет досматривать каждого.

– А мы не говорим о всех. Нам нужно избежать массовости. Понятно, что бандит будет ходить с ножом. Мы говорим, чтобы это не было массово, чтобы этого не было на детских площадках, не было в школах.

– То есть будет превентивная мера?

– Конечно, это во-первых. А во-вторых, мы должны ставить гостей нашей страны в определенное состояние понимания, в каком статусе они здесь находятся.

– В Telegram Вы, помимо прочего, указали, что полиция будет досматривать именно мигрантов, но не туристов. А как сотрудники будут отличать приезжих рабочих от, собственно, туристов?

Если человек приехал в страну в качестве туриста для краткосрочного пребывания, у него будет виза, он сможет это подтвердить. А если человек находится здесь долго и работает по патенту – это другая история. Так что сначала документы. Мы же не подходим и сразу начинаем бить по голове.

Комплексный подход

«Конечно, будут досмотры, если такой будет запрет введен, но нужно будет разбираться, что у нас попадает под запрет, а что нет? Как будет проходить экспертиза? Не будет ли перегибов?», — отмечает Иван Соловьев.

По мнению юриста, запрет на оборот холодного оружия и средств самообороны для мигрантов будет носить номинальный характер и кардинально не решит вопрос мигрантской преступности, поскольку вооружиться сегодня человек может чем угодно, и это совсем необязательно будет что-то, вызывающее подозрение. С одной стороны, решить эту проблему может вопрос целесообразности ношения того или иного предмета. Скажем, зачем человеку молоток, если он не строитель, идущий на работу? Или зачем человеку спица, если он не вяжет? С другой стороны, даже пишущая ручка может быть использована в качестве колющего оружия. То есть, при желании, квалифицировать как оружие можно чуть ли ни все, что есть у человека.

«Надо разобщать мигрантские преступные группы, надо работать в диаспорах, надо получать оперативные контакты»

blockquote

«Надо понимать, чего мы хотим добиться этой инициативой, и принимать ее не отдельно, а, может быть, в комплексе с другими мерами, которые бы профилактически отрабатывали возможность защиты общества от проявления агрессии со стороны мигрантской среды, — говорит Соловьев. — В первую очередь надо разобщать мигрантские преступные группы, надо работать в диаспорах, надо получать оперативные контакты. Нужно в целом вырабатывать меры по снижению криминализации миграционной сферы. Да, мигранты должны понимать, что если они носят некие предметы, которые могут быть использованы в качестве оружия, то это может стать основанием для депортации. Да, они не должны вооружаться ни для того, чтобы друг с другом отношения выяснять, ни, не дай Бог, для того чтобы совершать преступления против наших граждан. Но вопрос вооружённой преступности стоит не на первом месте. На первом месте должна стоять профилактика и нарабатывание чётких агентурных позиций в мигрантской среде для того, чтобы мы могли предотвращать преступления, идти не от совершенного преступления к розыску мигранта, а понимать, может тот или иной мигрант совершить преступление или не может. Тогда это будет правильный подход».

Так или иначе, собеседник издания указал – инициатива по запрету ножей и средств самообороны для мигрантов в целом «не вредна».

Четыре модели самообороны

– Кирилл Викторович, а что касается вопроса самообороны для российских граждан, в том числе от агрессии со стороны мигрантов. Известно множество случаев, когда человека, защищавшего свою жизнь или жизнь своих близких, в итоге признавали виновным и сажали в тюрьму. Возможно ли как-то изменить существующую практику правоприменения?

– Есть три модели. Есть израильская модель. Есть американская модель. Есть европейская модель.

«Ты вообще не стреляешь, даже если стреляют в тебя»

blockquote

Израильская модель – увидел реальную угрозу, стреляешь. Американская модель – ты стреляешь, даже если увидел подозрение на угрозу. Европейская модель – пытаешься не стрелять, даже если есть угроза, стреляешь в крайнем случае. И есть еще одна модель, которая не вписывается в эти три – это российская модель. Ты вообще не стреляешь, даже если стреляют в тебя. И это неправильно.

Поэтому мы должны менять подход. Сегодня мы находимся в состоянии, во-первых, войны, во-вторых, высокой степени террористической угрозы и высокой степени экстремизма. Давайте просто посчитаем – в прошлом году ФСБ было раскрыто 73 террористических ячейки, и 730 человек были осуждены только по терроризму. Это я не беру экстремизм и другие статьи. И так почти каждый год.

И мы уже больше двух лет говорим о проблеме с самообороной. У нас механизм самообороны не работает. Нам надо полностью изменить практику, подход к самообороне. Человек, которому что-то или кто-то угрожает, должен иметь право себя защитить. Не только себя, но еще и третьих лиц, которые попали в безвыходное состояние угрозы жизни и здоровью.

Причем у нас есть по этому поводу соответствующие оценки того же Верховного суда. Но они не работают. У нас оправдательных приговоров 3-4 в год максимум, и то по громким делам.

– И как можно это изменить?

– Мы готовимся к очередному раунду разговоров с президентом. Надеюсь, что мы эту тему поднимем.

Ранее в разговоре с ОСН юрист Иван Соловьев рассказал, что делать с подростковыми бандами.