872 дня голода: Истории переживших блокаду Ленинграда

В этот день, 27 января 1944 года, была снята военная блокада Ленинграда. За годы блокады погибло до 1,5 миллиона человек. 872 дня голода, холода, тяжелой работы и маленьких радостей нашли отражение в тысячах историях выживших. Общественная служба новостей публикует некоторые из них.

Голод

Зима 1941-42 годов стала для Ленинградцев самой сложной: морозы достигали 40 градусов, не было ни дров, ни угля. «Съедено было все: и кожаные ремни, и подметки, в городе не осталось ни одной кошки или собаки, не говоря уже о голубях и воронах. Люди умирали дома целыми семьями, целыми квартирами», — рассказывал переживший блокаду Евгений Алешин.

Тогда все питание для работающего на производстве человека составляли 250 граммов хлеба. Все остальные, в том числе и дети, получали 125 граммов хлеба. Чтобы обмануть голод, горожане изобретали все новые невиданные рецепты. Маргарита Айзин рассказывала, как делали четверговую соль: ее бросали в мешочке в золу, чтобы почернела и приобрела запах сваренного вкрутую яйца. «Ее сыпали на хлеб, и казалось, как будто ешь хлеб с яйцом», — вспоминала она.

«Однажды дядя Володя пришел к нам домой и принес пачку дрожжей по килограмму каждая. Бабушка удивилась, зачем нам они, ведь муки нет, печь нечего», — рассказывал Владислав Григорьев. Тогда он и узнал, что дрожжи можно употреблять в пищу — прокручивать в мясорубке, подсушивать и затем варить как макароны. Так «солянка», как тогда в народе именовали подсоленный кипяток,  приобретала запах грибного супа.

По весне оголодавшим хотелось верить в то, что ситуация налаживается. «Можно есть листья деревьев. Мы проворачиваем их через мясорубку и лепим лепешки. У нас пухнут животы», – вспоминала Тамара Аксенова. Юрий Иванов же и тогда, и всю последующую блокаду мучался вопросом, почему не съел до конца тот торт, который ему как-то купили. «Этот торт я помню до сих пор, он был круглый и ступенчатый», — рассказывал он.

Детство

Ирина Потравнова через годы пронесла то ощущение постоянного голода и слабости. По ее словам, дети, обычные дети, которым хотелось прыгать, бегать и играть, едва могли двигаться — словно старики и старушки. «Как-то на прогулке увидела нарисованные “классики”. Захотелось прыгнуть. Встала, а мне не оторвать ноги-то! Стою, и все. И я смотрю на воспитательницу и не могу понять, что со мной. И слезы текут. Она мне: “Не плачь, лапонька, потом попрыгаешь”. Настолько мы были слабы», — рассказывает она.

Юрий Иванов вспоминал, как шел с мамой уже весной – они пережили зиму, выжили, так что на душе было весело. «И мне захотелось побегать. Я выпустил мамину руку и попробовал побежать. Но смог сделать только несколько медленных шагов. Я очень этому удивился. В моей детской голове, как сейчас помню, пронеслось: “Ведь я же помню, что до войны я бегал! Почему я не могу сделать это сейчас?!”», — рассказывал он.

Регина Зиновьева рассказывала, как в детском саду к ним, малышам подошла женщина и предложила конфетку. «Мы хлеба не видим, тут — конфеты! Очень хотелось, но нас предупреждали, что к чужим нельзя подходить. Страх победил, и мы сбежали», — вспоминала она и признавалась, что сейчас понимает, что сумела сбежать от людоедки.

Работа

По рассказам очевидцев блокады, ситуация в Ленинграде была такая, что для того, чтобы выжить, нужно было встать и пойти работать. Когда, несмотря на бомбежки, стали восстанавливать производство, в цехах было представить работу было невозможно: холодно, на полу лед, к машинам невозможно притронуться. Но работа началась. «Работали здесь, в основном, 15-летние девочки, но норму выполняли на 150-180%», — рассказывала Анна Доценко.

По воспоминаниям Киры Жиронкиной, снаряд весил 23-24 килограмма. Обессиленные девочки-подростки, чтобы поднять его, сначала укладывали его на живот, потом вставали на цыпочки, ставили на стано, заворачивали, прорабатывали, потом опять на живот и обратно. Норма за смену была установленная — 240 снарядов. «Вся куртка на животе у меня была рваная. Сначала, конечно, было очень тяжело, а потом я их швыряла как картошку и делала тысячу снарядов за смену. Смена была 12 часов», — вспоминала она.

Каннибализм

На фоне тотального голода, на Сенной площади продавались мясные пирожки. Их на рынке было также много, как пропавших без вести людей. Когда участились похищения детей, родители перестали пускать их одних на улицу.

Александра Болдырева вспоминала, что однажды соседка по квартире предложила ее маме мясные котлеты, но та ее выпроводила и захлопнула дверь. «Я была в неописуемом ужасе — как можно было отказаться от котлет при таком голоде. Но мама мне объяснила, что они сделаны из человеческого мяса, потому что больше негде в такое голодное время достать фарш», — рассказала она.

Кошмары прошлого в прошлом не остались. Валентина Дерезова рассказывала, как однажды, когда в обед им подали котлету с гарниром, сидящая рядом с ней девочка упала в обморок. На расспросы та ответила, что не может спокойно есть котлеты из мяса своего брата. «Оказалось, что в Ленинграде во время блокады ее мать зарубила сына и наделала котлет. При этом мать пригрозила Нине, что если она не будет есть котлеты, то ее постигнет та же участь», — рассказывала та.

Эвакуация

Детей вывозили из блокадного Ленинграда: и в трюме пароходов, и на машинах. Прямо на их глазах подрывались на минах и тонули другие параходы, снаряды поднимали волны. А дальше — на поездах, в Сибирь, на юг, как можно дальше от Ленинграда. Этот путь тоже выдержали не все. Октябрина Батенина вспоминала: «Маленький ребенок рот открывает-закрывает, стали искать врача, нашли какую-то женщину, а ребенок уже умер. И эта женщина сказала, что, если бы нашли ему хоть немного водички, он бы выжил. Он пережил всю блокаду, а умер на Дороге жизни».

На платформах приезжающих встречали с едой. «Женщины с ведрами, в которых был суп, тарелками и ложками стали заходить в вагоны, разливать нам суп и раздавать хлеб. Они плакали, смотря на нас. Потом они раздали каждому по банке сгущенки и сделали в них дырочку, чтобы мы сразу могли сосать сгущенное молоко. Для нас это было что-то невероятное!», — вспоминали очевидцы. После долгого голода не все могли сдержаться и приступать к еде постепенно.

Галина Блюмина вспоминала, как на станции их  накормили горячим обедом: супом, кашей с бараниной и хлебом. «Люди съедали все это сразу и тут же умирали, так и не поняв причины страшных мучений. …Мама разводила одну ложку выданной каши с кипятком и каждый час кормила нас», — рассказывала она.

Началом блокады считается 8 сентября 1941 года, когда была прервана сухопутная связь Ленинграда со всей страной. 22 ноября 1941 года начала действовать Дорога жизни — ледовая трасса через Ладожское озеро. Благодаря ей множество детей смогли отправиться в эвакуацию. Многие из них уже прошли через сиротские дома: их родные погибли, не могли покинуть работу или же пропали без вести. Прорыв блокады Ленинграда случился в январе 1943 года, но город был полностью освобожден только 27 января 1944 года.