Эдигер: Авторы выставки трупов отобьются от СК

Хотя следственный комитет и объявил, что пристально изучит выставку «Мир тела», не надо обольщаться: у создателя экспозиции ушлые юристы, им не впервой отбиваться от таких проверок. Всё может закончиться тем, что они всего лишь уберут пару особо возмутительных экспонатов. Такое мнение Общественной службе новостей высказал патологоанатом, эксперт Общероссийского движения «Сильная Россия» по вопросам медицины Александр Эдигер.

О намерении досконально проверить выставку, все экспонаты которой сделаны из трупов людей, сообщил сайт Следственного комитета. В появившейся утром 24 марта записи говорилось, что глава СК РФ Александр Бастрыкин лично поручил следователям установить, не нарушает ли экспозиция законы Российской Федерации.

– Александр Владимирович, как вы думаете: даст ли вмешательство в дело Бастрыкина желаемый результат? Ведь может получиться, что в СК рассмотрят дело, а потом отойдут в сторону со словами: «Нет-нет, всё правильно. Продолжайте рабтать».

– По моему мнению, сам факт интереса Следственного комитета России к этой выставке отнюдь не означает достижения какого бы то ни было положительного результата. Под положительным результатом я понимаю немедленное её закрытие с «волчьим билетом». Чтобы никогда эта мерзость не пересекала границы России.

Само внимание СК – это нормальная реакция демократического общества. То есть Следственный комитет не мог не обратить внимания на позиции тех, кто назван «общественники»: это круги близкие к РПЦ, это масса энтузиастов, это масса медиков. Я думаю, среди этих людей случаются ещё и психологи. То есть это те люди, которые не могли смириться с тем, что даже в нашем чрезвычайно пёстром с идеологической точки зрения обществе является из ряда вон выходящим.

Но я не вижу большого шанса, что после проверки Следственного комитета будут какие-то юридические действия. С чем это связано.

Фон Хагенс – человек чрезвычайно опытный. Столь же опытными, насколько я могу судить, являются и его юридические службы. Поэтому будет чрезвычайно сложно существующие статьи уголовного кодекса РФ каким-то обраозом применить к этой ситуации.

Можно вспомнить следующий прецедент: в 2009 году в Кёльне на выставке фон Хагенса было сделано представление, чтобы он убрал один единственный экспонат. То есть может случиться аналогичное. Защитники этой гадости скажут: «Давайте мы уберём один-два экспоната, а остальное оставим, как научно-познавательное».

Там есть несколько экспонатов, которые могут под этот «манёвр» подойти. В частности – труп беременной женщины.

Вот этот результат в данной ситуации я бы назвал поражением российской морали и юстиции. Поэтому я боюсь, что именно этот результат и случится.

– Выставку организовывало правительство Москвы. Наверное, они будут как-то отстаивать свой проект. Например, не будет ли запущена ответная волна «народной поддержки» этой выставки?

— На данный момент мы уже имеем мощную волну в поддержку выставки. Я не берусь судить, кто является мотором или «двигателем прогресса» в этой ситуации.

Что касается правительства Москвы, то вызывает невероятное недоумение: как такое могло пройти? Есть, правда, ещё Минкульт, который, я хочу надеяться, каким-то образом имеет к этому отношение.

Но меня в этой ситуации больше всего угнетает другое. Я столкнулся с тем, что некоторые мои коллеги, побывав на выставке, заплатив деньги, пришли к выводу, что она может иметь некое научно познавательное значение для подрастающего поколения. В частности, как мне было сказано, для того чтобы «рекрутировать новых медиков».

В этой ситуации я могу сказать одно: либо всё наше общество, либо какая-то его часть нуждается в определённых мерах «дезинтоксикации». Потому что я даже готов провести один научный эксперимент.

Я могу взять указку, встать рядом с любым экспонатом этой выставки, чтобы напротив меня стояли медики: от академика до первокурсника. Я буду тыкать указкой в отдельные анатомические образования на этой «расчленёнке». И просить моих визави взять на себя труд ответить: что они видят?

Через пять минут станет понятно: научно-познавательная ценность этого не просто нулевая. Оно цинично ложное. Там ничего нет. Ни один из этих трупов не является анатомическим препаратом.

Поэтому это можно назвать «хепенинг», можно «перформанс». Не исключено, что «инсталляция». Или всё сразу. Эти клочья кожи, поверх отдельных мимических мышц, затем глаза, где-то висят фрагменты височной артерии… Если какие-то медики принимают это за анатомический препарат, то я не убеждён, что мы с ним – коллеги.

– А не может ли случиться так: человек, придя на эту выставку, увидев «экспонаты» придёт в определённую степень восторга. После чего согласится умереть, если будет знать, что из его тела будет сделан такая же «скульптура».

— Эта выставка, она размывает достаточно жёсткую модель наших отношений со смертью. Здесь может идти речь о патологическом подражательстве. Допустим, человек с психическими отклонениями это увидит. Вполне возможно, что он захочет это воспроизвести.

Второе, есть колоссальная разница взаимоотношений со смертью в нашем обществе и в обществе Западной Европы. Общество России, слава Богу, в значительной мере пока ещё консервативно, религиозно, и имеет некие остатки морали.

А у либеральной Западной Европы в отношении смерти есть достаточно жёсткая психологическая установка. Они ребёнка ещё маленького, едва соображающего окунают в то, что называется «смерть». Все эти бесконечные игры, связанные с зомби, связанные с насилием, связанные с океанами крови, выпущенными кишками – всё это «из той же оперы».

Это некий тренд, который формально навязывается под лозунгом «давайте избавимся от страха перед смертью». Но ведь есть вещи, от которых избавиться нельзя, потому что страх перед смертью, желание её избежать находится в нас слишком глубоко. Он зашит прямо в нашей биологии.

А пытаться изнасиловать собственную биологию – это окончится чрезвычайно плохо.