«За здоровье Адольфа Гитлера-эфенди». Крымскотатарский коллаборационизм в годы войны

Принятый Верховной радой закон «О коренных народах Украины», признавший таковыми проживающих на территории российского Крыма крымских татар, стал очередной попыткой властей «незалежной» сыграть антироссийскую партию, сделав ставку на исторические обиды крымскотатарского народа.

Но, руководствуясь в большой политике принципом «враг моего врага – мой друг», Киев встает на чрезвычайно скользкий путь. История Великой Отечественной войны яркое тому подтверждение. 80 лет бонзы Третьего рейха также делали ставку в борьбе с Советами на тюркоязычное население Крыма. Для многонационального полуострова, и в первую очередь для самих крымских татар, «свобода» по-немецки обернулась жесточайшей трагедией, унесшей сотни тысяч человеческих жизней.

Разделяя и властвуя

Накануне войны, согласно данным переписи 1939 г., крымские татары составляли меньше одной пятой населения полуострова. Тем не менее, они нисколько не были ущемлены в правах по отношению к доминировавшему русскоязычному населению. Государственными языками Крымской АССР являлись русский и татарский, а дети имели возможность обучаться в школах на своем родном языке.

После вторжения на территорию Советского Союза немецко-фашистских войск многие крымские татары, наряду с остальными нациями и народностями, были призваны в ряды Красной Армии. Однако служба их оказалась недолгой. В докладной записке на имя Берии, подписанной замнаркомом госбезопасности СССР Б. Кобуловым и замнаркомом внутренних дел СССР И. Серовым, говорилось: «Все призванные в Красную Армию составляли 90 тыс. чел., в том числе 20 тыс. крымских татар <…> 20 тыс. крымских татар дезертировали в 1941 году из 51-й армии при отступлении ее из Крыма». Дезертирство крымских татар было практически поголовным. Это подтверждается и данными по отдельным населенным пунктам. Так, в деревне Коуш из 132 призванных в 1941 г. действующую армию самовольно покинули 120 человек. Очевидцы свидетельствовали: татары, кроме того, что дезертировали сами, «под видом дружбы развращали и русских бойцов, убеждая их покидать позиции, и обещая скрывать их в своих деревнях».

После того, как Крым был оккупирован, со стороны татарского населения полуострова началось откровенное прислужничество немцам. Прекрасно зная местность, татары выступали в роли проводников немецких подразделений, выводя их «в обход и наперерез» отступающим с боями советским войскам. В Бахчисарае население встречало немцев хлебом и солью, благодаря за освобождение от «русских властей». В ряде случаев имело место открытое нападение татар на отходящие части, а также разграбление партизанских продовольственных баз, созданных перед войной. Так, например, 18 декабря 1941 г. в районе Феодосии партизанская разведка обнаружила в лесу 40 подвод с вооруженными татарами, которые, как выяснилось, приехали за продовольствием отряда. Этой группой руководил дезертир из Судакского партизанского отряда бывший лейтенант Красной Армии и член ВКП (б) Меметов.

По словам генерал-полковника Эриха фон Манштейна, командовавшего действовавшей на территории Крыма 11-й немецкой армией, татары сразу же встали на сторону оккупантов. «Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига, тем более что мы уважали их религиозные обычаи», – вспоминал он.

Не секрет, что одним из принципов германской оккупационной политики на территории СССР было противопоставление нерусских этносов и национальных меньшинств народу русскому. В Крыму принцип «разделяй и властвуй» нашел свое отражение в заигрывании немецких властей с крымскотатарским населением и в создании из его представителей добровольческих формирований для использования на территории полуострова. Гитлеровцы создавали для татар ряд материальных преимуществ перед остальными национальностями. Была проведена организация специальных магазинов, передача татарам лучших домов, приусадебных участков и колхозного инвентаря.

Например, в Симферополе патенты на торговлю выдавались, прежде всего, татарам, затем грекам и армянам, а уже в последнюю очередь караимам и русским. «С первых же дней своего прихода немцы, опираясь на татар-националистов, не грабя их имущество открыто, так, как они поступали с русскими, старались обеспечить хорошее отношение к себе местного населения», – писал начальник 5-го партизанского района Красников. Немецкие власти во многих случаях даже не подвергали гонениям комсомольцев и коммунистов-татар, а давали им возможность с оружием в руках загладить свои ошибки.

С конца 1941 г. одной из серьезнейших проблем для оккупантов стало набиравшее на полуострове силу партизанское движение. Немцы достаточно быстро осознали, что это вовсе не единичные случаи «беспорядков в тыловых областях», а организованное политическое сопротивление, которое невозможно взять под контроль лишь силами полиции. По многочисленным свидетельствам, уже осенью для борьбы с партизанами немцы стали привлекать крымских татар. Были сформированы так называемые «татарские отряды самообороны», каждый из которых насчитывал от 70 до 130 человек.

Вооружались такие добровольческие подразделения трофейным стрелковым оружием, а инструктора назначались из числа немецких унтер-офицеров. Одним из первых, в ноябре 1941 г., отряд самообороны был создан в деревне Коуш. Его командиром был назначен местный житель Раимов, дослужившийся в немецкой полиции до чина майора. Активное участие в формировании отряда принял староста деревни Хасанов – в недавнем прошлом член ВКП (б). Главной задачей этого отряда было «частыми нападениями и диверсиями держать в постоянном напряжении партизан, истреблять их живую силу, грабить продовольственные базы». В результате немецкой компании по организации отрядов самообороны, к декабрю 1941 г. они были сформированы уже в населенных пунктах Ускут, Туак, Кучук-Узень, Ени-Сала, Султан-Сарай, Баши, Карасу-Баши, Молбай и в ряде других.

До января 1942 г. создание отрядов самообороны носило спонтанный характер и зависело от инициативы местных немецких начальников. После ряда крупных поражений немецких войск на восточном фронте ситуация в корне изменилась.

Советская система большей частью крымских татар решительно отвергается. По вероисповеданию татары являются магометанами, к религии относятся серьезно, но без фанатизма. Молодое поколение, с которым нам прежде всего придется иметь дело, частично охладело к религии и ограничивается соблюдением общих обычаев и законов чести.

Образ мыслей у татарина в общем средний, но он отличается честностью и правдолюбием. Особенно это относится к татарам из горных деревень. Самолюбие их легко ранить. Но татарину-солдату нельзя отказать в хороших качествах. С детских лет его воспитывают в уважении к старшим. Учитывая, что татары являются потомками народа, который большую часть жизни проводил в седле и который любит предаваться воспоминаниям о воинственном прошлом, можно предположить, что они будут хорошими солдатами, будут исполнять свой долг.

Из справки Главного командования сухопутных войск Германии, 1941 г.

Татарин и немец – братья навек?

С начала оккупации главным органом по обеспечению порядка в Крыму стала печально известная айнзатцгруппа «Д», которую возглавлял оберфюрер СС Отто Олендорф. Являясь одним из четырех подобных формирований, созданных по инициативе Главного управления имперской безопасности, она считалась основным «инструментом проведения расовой политики» на восточных территориях, и занималась уничтожением евреев, коммунистов и прочих «нежелательных» с точки зрения нацистского режима элементов. Слывший в своей среде интеллектуалом и ценителем прекрасного Олендорф преуспел на ниве «расовых зачисток» больше других: только за период лета-осени 1941 г. его подручные уничтожили на юге Украины и в Крыму до 40 тыс. человек. Весьма характерно, что как минимум две трети персонала айнзатцгруппы «Д», а это около 400 человек, были местными добровольцами.

В начале 1942 г., после того как вербовка добровольцев из числа крымских татар была официально санкционирована Гитлером, решение этой проблемы было возложено на руководство айнзатцгруппы «Д». 3 января в Симферополе прошло заседание созданного здесь Мусульманского комитета, на котором присутствовал Олендорф. На комитет и его председателя гражданина Турции Джемиля Абдурешидова были возложены обязанности по пропагандистской подготовке вербовочной кампании, немцы же оставили за собой решение организационных вопросов.

В ответной речи Абдурешидов заявил: «Я говорю от имени комитета и от имени всех татар, будучи уверен, что выражаю их мысли. Достаточно одного призыва немецкой армии, и татары все до одного выступят на борьбу против общего врага. Для нас большая честь иметь возможность бороться под руководством фюрера Адольфа Гитлера – величайшего сына немецкого народа. Заложенная в нас вера придает нам силы для того, чтобы мы без раздумий доверились руководству немецкой армии. Наши имена позже будут чествовать вместе с именами тех, кто выступил за освобождение угнетенных народов». После обсуждения повестки дня участники заседания повторили за муллой три молитвы: за достижение скорой победы и общей цели, а также за здоровье и долгие годы фюрера Адольфа Гитлера, за немецкий народ и его доблестную армию, за павших в боях солдат немецкого вермахта.

Только за январь 1942 г. в результате вербовки среди местного населения и военнопленных в распоряжении 11-й армии оказалось свыше 8600 добровольцев, которые использовались в качестве пополнения изрядно потрепанных пехотных частей. Кроме того, по линии айнзатцгруппы «Д» из этого контингента было отобрано 1632 человека для службы в ротах самообороны. Всего было сформировано 14 таких подразделений, дислоцировавшихся в различных населенных пунктах Крыма. Каждая рота состояла из трех взводов и насчитывала от 100 до 175 человек. Бойцы были одеты в немецкое полицейское обмундирование, но без знаков различия, и вооружены легким стрелковым оружием. По свидетельствам очевидцев, в рядах этих формирований велась бешеная националистическая пропаганда.

Существенную роль в идеологической обработке татарских добровольческих формирований играл отдел культуры и религии Симферопольского мусульманского комитета, который возглавлял некто Энная Гафаров, до войны осужденный советской властью за спекуляцию. При этом роль основного проводника крымскотатарской шовинистической идеологии отводилась печатному органу комитета газете «Azat Kirim» («Свободный Крым»). На ее страницах печатались материалы об организации в районах Крыма мусульманских комитетов, их работе по обеспечению населения, перераспределению земельной собственности, религиозно-культурному воздействию на крымских татар, вербовке и службе татарских добровольцев в германских вооруженных силах, сводки с театров боевых действий, материалы об открытии мечетей, татарских театров.

Вот лишь несколько весьма характерных выдержек из тогдашних публикаций «Свободного Крыма»:

10.03.1942 г. «Алушта. На собрании, устроенном мусульманским комитетом, мусульмане выразили свою благодарность Великому Фюреру Адольфу Гитлеру-эфенди за дарованную им мусульманскому народу свободную жизнь. Затем устроили богослужение за сохранение жизни и здоровья на многие лета Адольфу Гитлеру-эфенди».

20.03.1942 г. «Совместно со славными братьями-немцами, подоспевшими, чтобы освободить мир Востока, мы, крымские татары, заявляем всему миру, что мы не забыли торжественных обещаний Черчилля в Вашингтоне, его стремления возродить жидовскую власть в Палестине, его желания уничтожить Турцию, захватить Стамбул и Дарданеллы, поднять восстание в Турции и Афганистане и т.д. и т.п. Восток ждет своего освободителя не от солгавшихся демократов и аферистов, а от национал-социалистической партии и от освободителя Адольфа Гитлера. Мы дали клятву идти на жертвы за такую священную и блестящую задачу».

10.04.1942 г. «Освободителю угнетенных народов, сыну германского народа Адольфу Гитлеру. Мы, мусульмане, с приходом в Крым доблестных сынов Великой Германии с Вашего благословения и в память долголетней дружбы стали плечом к плечу с германским народом, взяли в руки оружие и начали до последней капли крови сражаться за выдвинутые Вами великие общечеловеческие идеи – уничтожение красной жидовско-большевистской чумы до конца и без остатка.
Наши предки пришли с Востока, и мы ждали освобождения оттуда, сегодня же мы являемся свидетелями того, что освобождение нам идет с Запада. Может быть, первый и единственный раз в истории случилось так, что солнце свободы взошло с запада. Это солнце – Вы, наш великий друг и вождь, со своим могучим германским народом.
Президиум Мусульманского Комитета».

При подготовке крымско-татарских отрядов самообороны существенная роль отводилась религиозному воспитанию бойцов, для чего германские власти плотно сотрудничали с мусульманским духовенством. Следует сказать, что многие представители последнего одобряли и всячески поддерживали желание татар полуострова служить оккупантам. После начала кампании по набору добровольцев, многие муллы работали членами вербовочных комиссий, открыто призывая к «священной войне» против Советов в рядах «освободительных» немецких войск.

Помимо духовной пищи всем вступившим в добровольческие формирования обещалось хорошее материальное обеспечение, льготы и привилегии для их семей. Так, согласно постановлению Верховного командования вермахта «всякое лицо, которое активно боролось или борется с партизанами и большевиками», могло подать прошение о «наделении его землей или выплате ему вознаграждения до 1000 рублей». На базе немецкого военного госпиталя, открытого в Симферополе, действовало даже спецотделение для крымских татар, медперсонал которого также состоял из представителей этой национальности.

Основной задачей рот самообороны была совместная с немецкими войсками борьба против партизан, для чего использовались наиболее обученные и подготовленные подразделения. В жестокостях и зверствах националисты часто старались превзойти своих хозяев. Крымско-татарские каратели, пытаясь создать вокруг действовавших в горах партизанских отрядов пустыню, выжигали населенные пункты вблизи лесных массивов и истребляли их жителей. По обнародованным в середине 80-х гг. данным, в ходе этих операций было убито 86 тыс. мирных жителей Крыма и 47 тыс. военнопленных, а 85 тыс. человек угнано в Германию. Уничтожались главным образом русские, евреи, греки и цыгане.

В феврале 1942 г. отдельные отряды добровольцев-татар, численностью до 200-250 человек, были направлены на фронт под Керчь, где приняли участие в боях с Красной Армией. Полученный в сражениях опыт татары потом весьма успешно применяли на территории полуострова. Итогом всего этого стало то, что к весне 1942 г. партизанским отрядам Крыма фактически пришлось сражаться на два фронта. Причем вооруженных крымских татар партизаны считали куда более опасным противником, нежели немецких и румынских солдат.

Много «Shuma» из ничего

В августе 1942 г. начальник Генштаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер подписал «Положение о местных вспомогательных формированиях на Востоке», в которой все добровольческие формирования были разделены по категориям, согласно их расовой ценности, политической благонадежности и боевым качествам. Документ выделял представителей тюркских народностей (включая крымских татар) и казаков в отдельную категорию «равноправных союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими частями против большевизма в составе особых боевых частей».

Учитывая новые веяния все татарские роты самообороны в Крыму были сведены в батальоны вспомогательной полиции порядка (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei, сокр. Schuma – «шума»). В отличие от рот самообороны, предназначавшихся сугубо для охраны отдельных населенных пунктов, батальоны «шума» планировалось применять в качестве тактических антипартизанских частей на более широком фронте.

К тому времени, когда Крым вошел в состав рейхскомиссариата «Украина», из крымских татар было сформировано 8 батальонов (номера с 147-го по 154-й), а весной-летом 1943 г. – еще два (155-й и 156-й). В организационном и оперативном отношении все они подчинялись начальнику СС и полиции генерального комиссариата «Таврия». Справедливости ради надо отметить, что состав «шума» не был чисто татарским: в их рядах служило много русских и украинцев, а также армяне, крымские немцы, болгары и даже эстонцы. Во главе подразделений стояли, как правило, бывшие командиры Красной Армии, перешедшие на сторону противника, а германский кадровый персонал был представлен офицером связи и 8 инструкторами в чине унтер-офицеров.

В крымскотатарских «шума», как правило, использовалась трофейная польская, голландская, французская, чехословацкая униформа, и лишь в некоторых случаях добровольцы получали немецкое или румынское обмундирование. В различных вспомогательных формированиях бойцы иногда носили белую нарукавную повязку с надписью «Im Dienst der Deutschen Wehrmacht» («На службе германского вермахта»). Так же было разработано несколько вариантов нарукавного знака для личного состава полицейских батальонов, который носился на правом рукаве кителя.
Каждый батальон проходил стандартную пехотную подготовку в соответствии с немецкими уставами, правда, с «полицейским уклоном».

После принесения присяги на верность Гитлеру и вручения знамени с национальным татарским гербом, каждый батальон отправлялся в «нарезанный» ему оперативный район полуострова. Здесь они несли охрану военных и гражданских объектов, вместе с частями вермахта и немецкой полиции принимали активное участие в поиске партизан. В ряде случаев немецкое командование использовало эти батальоны для проведения карательных акций и для охраны концентрационных лагерей. Например, 4 февраля 1942 г. группа татар-добровольцев из деревни Коуш во главе с Я. Смаилом совместно с немецким карательным отрядом приняла участие в расправе над жителями поселка Чаир, в ходе которой было зверски убито 15 человек.

С помощью татарских «шума» немецко-румынские оккупационные войска и полиция разгромили партизанские базы в горах Яйлы, выжгли населенные пункты вблизи лесных массивов, создав, таким образом, вокруг партизанских отрядов «мёртвую зону».

В «Сообщениях о событиях в СССР», – бюллетене, издававшимся СД в Берлине, – скрупулезно фиксировались все успехи крымскотатарской полиции. В номере за 9 марта 1942 г. говорилось, что в районе Касубазар действиями татар и румын были ликвидированы несколько лагерей, убито 68 партизан, уничтожено 12 землянок, захвачены военные материалы. Южнее Бахчисарая при проведении антипартизанской операции было убито 73 партизана (в том числе 30 красноармейцев), уничтожено 6 крупных опорных пунктов и казарм, захвачено много материалов. Северо-западнее Судака был уничтожен укрепленный лагерь партизан, убито 42 партизана, а западнее Феодосии захвачено 15 партизан (среди них батальонный комиссар и трое офицеров подразделения НКВД).

В «Сообщениях» от 27 марта 1942 г. говорилось о проведении 14-16 марта 1942 г крупной антипартизанской операции в районе Бешуй, Айлянма и Чермалык. В этой операции также принимала участие одна из татарских рот самозащиты. В ходе операции было уничтожено 353 партизана. В бюллетене за 8 апреля 1942 г. отмечалось, что татарская рота в течение 4 часов стойко обороняла до прихода немецких войск населенный пункт Баксан от наступавших 500 партизан. 200 партизан, наступавших 24 марта на деревню Бешуи, были отбиты местной ротой самозащиты до прибытия немецкого подкрепления. В бюллетене «Сообщения из оккупированных восточных областей» от 1 мая 1942 г. сказано, что благодаря донесениям разведки татарских рот самозащиты было установлено место концентрации партизан в восточном районе Крыма между горами Басьма и Чатердаг. Была запланирована большая операция и далее говорится, что «использование сведений разведки татарских рот самозащиты принесло очередной успех в уничтожении партизан».

Начиная с весны 1942 г. на территории совхоза «Красный» существовал концентрационный лагерь, где немцы за два с половиной года оккупации замучили и расстреляли не менее 8000 жителей Крыма. По свидетельствам очевидцев лагерь охранялся татарскими добровольцами из 152-го батальона «шума». Бывший старший лейтенант Красной Армии В. Файнер вспоминал: «Издевательства над военнопленными… не имели предела. Добровольцы-татары вынуждали показывать на себя, что он еврей, затем… выдавали несчастного, за что получали 100 марок». Кроме того, имеются сведения, что преступники из числа крымскотатарских легионеров соорудили на территории концлагеря печи, в которых затем заживо сжигали людей.

«Настроение у татар хорошее. К немецкому начальству они относятся с послушанием и гордятся, если им оказывают признание на службе или вне ее. Самая большая гордость для них – иметь право носить немецкую униформу. Много раз высказывали желание иметь русско-немецкий словарь. Можно заметить, какую они испытывают радость, если оказываются в состоянии ответить немцу по-немецки».

Из докладной записки руководства айнзатцгруппы «Д», 1942 г.

Кровавое похмелье

Создавая крымскотатарские добровольческие формирования, немецкое руководство преследовало не только военные, но и пропагандистские цели. По мнению военно-политической верхушки Рейха добиться повышения лояльности местного населения к оккупационным властям можно было только щедрыми обещаниями татарам всевозможных «прав и свобод», дабы у них создавалась «иллюзия участия в вопросах решения своей собственной судьбы».

Вожди крымскотатарских националистов на эту удочку клюнули, поверив словам «освободителей». В мае 1943 г. один из старейших и наиболее идейных лидеров мусульманского комитета А. Озенбашлы написал на имя Гитлера меморандум, в котором изложил собственное видение дальнейшего сотрудничества своего народа с Германией. Среди основных пунктов в этом документе значилось создание в Крыму татарского государства под протекторатом Германии и опека со стороны «старшего брата», формирование на основе батальонов «шума» и прочих полицейских частей Татарской национальной армии, возвращение на полуостров всех татар из Турции, Болгарии и других государств, и «очищение» Крыма от других национальностей.

Однако в планы нацистского руководства не входило создание на оккупированных восточных территориях каких-либо, пусть даже марионеточных, государственных образований, тем паче имеющих собственные вооруженные силы. Памятуя о жесткой позиции, которой в данных вопросах придерживался Гитлер, крымское гестапо сочло более благоразумным не давать ход этому меморандуму. «Освободитель угнетенных народов» так и не узнал о его существовании.

После отступления немцев с Кавказа и блокирования их крымской группировки, в крымскотатарских частях начался процесс разложения. Участились случаи перехода на сторону партизан, наиболее значительным из которых стал переход 152-го батальона «шума» под командованием уже упоминавшегося майора Раимова. Под влиянием агитационной работы, проводимой партизанами среди татарского населения, во многих батальонах осенью-зимой 1943 г. были созданы просоветские подпольные организации. Так, командир 154-го батальона А. Керимов был арестован немцами «как неблагонадежный», в 147-м батальоне 76 человек были арестованы и расстреляны «как просоветский элемент».

В результате вскоре по немецким данным, около 1/3 батальонов «шума» оказались ненадежными и были разоружены, а их личный состав помещен в концлагеря. Большинство же полицейских подразделений, в рядах которых служили идейные противники советской власти, продолжали сопротивление.

Весной 1944 г. крымскотатарские батальоны сражались против освобождавшей Крым войск Красной Армии. 13 апреля в районе станции Ислам-Терек на востоке полуострова против частей советского 11-го гвардейского стрелкового корпуса действовали сразу три крымско-татарских батальона. Еще один батальон, 149-й, упорно сражался в боях за Бахчисарай. По воспоминаниям И. Купреева, комиссара 5-го отряда 6-й бригады Восточного соединения, добровольцы из бахчисарайского батальона «шума» сражались за город очень упорно, а после освобождения города многие татары прятали в своих домах уцелевших немцев. С освобождением Крыма частями Красной Армии остатки крымскотатарских подразделений были эвакуированы морем вместе с германскими и румынскими войсками.

После разгрома в мае 1944 г. крымской группировки немцев, все уцелевшие крымскотатарские батальоны свели в татарский горно-егерский полк СС, который спустя два месяца был развернут до штата бригады. Часть крымскотатарских добровольцев из числа тех, кто не попал в ряды соединения, была переброшена во Францию и включена в состав запасного батальона Волжско-татарского легиона. Эта часть участвовала в расправах над мирным населением и боях с французскими партизанами. Еще 831 человек из состава крымско-татарских частей в конце 1944 г. были направлены в качестве добровольных помощников (так называемых «хиви») в ряды 35-й полицейской гренадерской дивизии СС. Другие, в основном необстрелянная молодежь, зачислялись в состав вспомогательной службы противовоздушной обороны.

После окончания Второй мировой войны, по договору с западными союзниками, большая часть их была выдана советским властям. Остальные, пользуясь поддержкой влиятельных друзей из ряда правительств мусульманских стран, укрылись на Ближнем Востоке и в Турции. Тех же из крымских татар, кто на свой страх и риск остался в СССР, ждала иная участь.

С первого дня после освобождения Крыма органы НКВД и НКГБ развернули здесь деятельность по выявлению и изъятию агентуры противника, изменников Родины, пособников немецко-фашистских оккупантов. 2 апреля и 11 мая 1944 г. Государственный комитет обороны принял постановления о выселении крымских татар из Крымской АССР в Узбекскую ССР. Операция была проведена быстро и решительно. Выселение началось 18 мая, а уже 20 мая Серов и Кобулов докладывали руководству о его успешном завершении. За неполные двое суток в 67 эшелонах полуостров покинули 180014 человек. В ходе операции, участие в которой приняло 23000 бойцов и офицеров войск НКВД и до 9000 человек оперативного состава органов НКВД-НКГБ, у населения полуострова было изъято 15990 единиц нелегально хранящегося оружия и 5 млн. штук боеприпасов.

Вопреки общепринятому, растиражированному в пору расцвета горбачевской гласности мнению, депортации подверглись далеко не все крымские татары. От статуса «спецпоселенец» освобождались те, кто честно воевал в рядах Красной Армии или в партизанских отрядах, участники крымского подполья, действовавшие в тылу врага и члены их семей. Не выселяли и женщин, вышедших замуж за русских.

Безусловно, вместе с семьями изменников гонениям подверглись и ни в чем не повинные, не имевшие прямого отношения к предательству люди. Но все происходило во время кровопролитной бойни, подобной которой мир еще не видел. И ни времени, ни возможности для установления степени личной вины каждого попросту не было. Жестокий закон войны, когда за измену части народа отвечает весь народ, действовал не только в Советском Союзе. Например, в США, после агрессии со стороны милитаристской Японии, с тихоокеанского побережья были поголовно выселены все проживавшие здесь японцы.

«Учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза, НКВД СССР вносит на Ваше рассмотрение проект решения Государственного Комитета Обороны о выселении всех татар с территории Крыма.

Считаем целесообразным расселить крымских татар в качестве спецпоселенцев в районах Узбекской ССР для использования на работах как в сельском хозяйстве – колхозах, совхозах, так и в промышленности и на строительстве».

Из доклада народного комиссара внутренних дел Союза ССР Л.Берия И. Сталину, 10 мая 1944 г.

***
Рисуя широкими мазками утопический «крымский халифат», Киев желает показать себя лучшим другом крымскотатарского народа, завоевать его расположение и цинично использовать в своих антироссийских целях. Только вот неплохо было бы «свидомым» апологетам принципа «разделяй и властвуй» вспомнить, сколь опасны спиритические сеансы по вызову из небытия кровавых химер истории. Ведь иногда они возвращаются.