Американцы всегда «‎про деньги»‎: что изменится в мире после встречи Путина и Байдена

16 июня в Женеве состоится встреча президентов России и США Владимира Путина и Джо Байдена. В Кремле рассказали, что стороны обсудят состояние и перспективы двусторонних отношений, стратегическую стабильность и актуальные вопросы международной повестки. А вот в Белом доме, по словам его представителя Джен Псаки, ожидают «сложного разговора» из-за конфронтации в тех сферах, где у стран есть разногласия. О том, какие перспективы ждут Россию и США после встречи лидеров стран в эфире телевидения Общественной службы новостей говорили гости программы:

• Политолог, руководитель Политической экспертной группы Константин Калачев;
• Политолог, автор Telegram-канала «Политджойстик» Марат Баширов.

Возможен ли в сегодняшних условиях конструктивный диалог между Россией и США?

Константин Калачев: – Возможна попытка начала диалога. Очевидно, что стороны не готовы уступать, у них есть свои позиции, которые сдавать они не станут. Но есть общие вызовы, общие риски, общие угрозы, такие как пандемия, прекративший действие договор о ракетах средней и малой дальности, международный терроризм, климатические изменения. В любом случае, понятно, что для России суверенитет – это высшая ценность.

Марат Баширов: – Мы договоримся точно о диалоге, а именно о том, насколько он будет конструктивен. Я бы не ожидал каких-то конкретных решений от этой встречи. Она больше заложит некий фундамент для последующей работы, так как то, что на сегодняшний день скопились «завалы» в отношениях России и США, является отражением и внутриполитической ситуации в США. Мы же видели, как драматически проходили Выборы. Идет драка элит, у которых совершенно разные взгляды на отношения с Россией. Мы абсолютно не должны заблуждаться и расслабляться.

Возможно ли достижение каких-то договоренностей?

Марат Баширов: – Мы находимся в более выгодной ситуации, чем США. Все, что касается пандемии – это мировая повестка; что касается экологии – важно; энергетический переход – да, тоже важно. Ключевая головная боль у Штатов – это то, что творится с их ядерным оружием. С 70-го года у них на постоянном наземном дежурстве стоит 400 межконтинентальных баллистических ракет Minuteman III. Их ресурс эксплуатации выходит в 2028 году. Это очень старые ракеты, они достаточно уязвимы для поражения нашими ПРО. Их ресурсы или нужно продлевать после 2028 года, или быстро вкладываться в какие-то новые средства доставки. У нас с этим все хорошо. Во-первых, у нас достаточно обновленный «парк» летательных аппаратов межконтинентального характера. Плюс, как известно, у нас появились новые ракеты, которые называются «Калибр». Они летят на расстоянии 2-3 тыс. км, пускаются с очень маленького корабля. Это принципиально меняет весь баланс, который касается ядерных вооружений. Байден пошел на эти переговоры так срочно, потому что понимает, что помимо тех наземных средств, которые в 2028 году выходят из строя, у них еще есть и морские, с которыми у них тоже беда. Из 14 подводных атомных лодок к 2027 году подлежит замене половина. Поэтому США нужен новый договор о ядерных вооружениях, но при этом они понимают, что есть активно развивающиеся ядерные силы Китая, и они настаивают на том, чтобы был договор между всеми сторонами, которые обладают ядерным оружием.

Константин Калачев: – Я думаю, проблема не только в дальнейшем сокращении арсенала развернутого стратегического вооружения, но и в востребованности образа врага. Он востребован в Америке, но в нашей стране – в значительно большей степени. Если говорить серьезно, то экономики России и США – несопоставимы. Если мы втянемся в гонку вооружений с Америкой, то наша судьба будет похожа на судьбу СССР, потому что мы точно дорвемся. Да, можно находить какие-то ассиметричные движения и меры, но возникает главный вопрос: мы серьезно собираемся воевать? Мы всю жизнь в Советском союзе боролись за мир и за недопущение распространения ядерного оружия, сокращение арсеналов. Да, есть проблемы, связанные с нашими новейшими системами вооружения, которые пугают Америку, но и у США есть, чем ответить на это, есть и Китай, как мощный игрок. И мы, и Америка, с одной стороны, заинтересованы в стабильности и мире, но, исходя из интересов внутренней политики, и Америке, и нам нужны внутренние враги.

Как мы будем жить без Америки, если она не будет врагом?

blockquote

Мы можем дойти до самого дна, но она все равно нужна будет нам, как враг.

Где находится дно отношений России и Америки?

Константин Калачев: – Боюсь, что дна вообще нет. Есть множество проблем, которые нужно решать. Самое главное – не нужно друг друга троллить и задирать, не нужно пытаться реализовывать свои комплексы неполноценности или комплексы превосходства на стране, которая имеет очень серьезные возможности для того, чтобы на это как-то ответить. Я не думаю, что Америка будет для нас партнером, но диалог с ней необходим. Да, у нас с ними очень маленький порог торговли. Не нужно быть той обезьяной, которая задирает тигра, пока те же китайцы смотрят и радуются.

Марат Баширов: – Если вбить в поисковике «где расположены базы НАТО», то мы увидим, что они в своем подавляющем большинстве расположены вокруг России и Китая. Если мы посмотрим военные базы России, то их обнаружится только две. Китайских военных баз около семи.

Американцы всегда «про деньги».

blockquote

Там, где они ставят свои военные базы, им интересна не война. Они их интересуют с точки зрения рынков. В юго-восточной Азии все основные американские базы расположены вдоль торговых путей. Если первый вопрос касается ядерных вооружений, то второй вопрос – это изменение энергетических рынков. Есть определенные энергетические стратегии, которые касаются изменения энергетических рынков в Европе. Кроме того, важно сказать об изменении транспортно-логистической цепочки тех товаров, которые идут из юго-восточной Азии в Европу и обратно.

Решится ли вопрос количества дипломатов?

Марат Баширов: – Вопрос целесообразности. Сейчас мало кто говорит, что очень многие итерации государственного управления меняют свою систему работы. Очень многое уходит на цифру. Сейчас такого количества консулов не требуется. Нет потребности восстанавливать консульство.

Константин Калачев: – Для восстановления отношений нужно сначала восстановить работу посольства и консульства, чтобы не было проблем с получением визы. Вся проблема в том, что нам нужно исходить из собственных интересов. Китайская энергетика только на словах готова и хочет с нами сотрудничать. Если смотреть на факты, то китайцы сами хотят быть независимыми и автономными.

Марат Баширов: – Переговоры будут содержать не менее двух десятков вопросов, от самых глобальных до самых мелких. У нас есть свои четкие национальные приоритеты, они касаются, в первую очередь, экономики и социального развития. Я думаю, в конечном итоге, между президентами будет две-три сходные темы. Разногласия будут зафиксированы, после чего будут созданы рабочие группы, которые приведут к реальным договоренностям между США и Россией только после 2024 года. Мы все понимаем, что Байден – это президент одного срока. Кроме того, мы понимаем, что Путин не будет президентом в 2024 году. Эти два новых лидера будут подводить черту под той работой, которая начнется 16 июня.

Константин Калачев: – Россия не погибнет через 20 лет, она может просто утратить конкурентоспособность. Я уверен, что в 2024 году у России и Америки будут новые лидеры, тогда и начнется перезагрузка отношений. Пока нужно просто обозначить позиции и решить спорные темы.