Псих по соседству: как отличить преступника от психически нездорового человека

Наше ближайшее социальное окружение – важная составляющая будней. Люди, живущие в многоквартирном доме, страдающие от поведения неадекватных соседей не всегда знают, как вести себя в конфликтной ситуации. О том, как защититься от социально опасных людей с отклонениями, как взаимодействуют сегодня система психиатрии и органы внутренних дел, в эфире телевидения Общественной службы новостей обсуждали гости программы:

• Директор благотворительного учреждения «Право и порядок», подполковник запаса МВД России Олег Иванников;
• Председатель общественной организации «Гражданская безопасность» Сергей Гринин;
• Врач-психотерапевт, психиатр, нарколог Дмитрий Фролов;
• Клинический психолог Михаил Козлов.

Что сейчас представляет собой статистически-психическая картина России?

Дмитрий Фролов: – Чаще всего встречаются не очень тяжелые расстройства: тревога, легкая депрессия. Реже встречаются тяжелые расстройства: шизофрения, биполярные расстройства. Статистика спорна, так как зачастую люди не обращаются с этими заболеваниями. Также происходят улучшения, ухудшения. По существующим данным, около 1,5 млн. жителей России имеют тяжелые психические расстройства. Сейчас каждый из нас имеет вероятность получить психическое расстройство, которое внешне никак не будет проявляться. Психические расстройства – один из факторов антисоциального поведения. Бедность, социально-экономические условия чаще приводят к преступности, чем к проблемам с психикой.

Преступники и люди с психическим расстройством – это разные люди.

blockquote

Да, они часто пересекаются, но это не одно и то же.

Где тонкая грань между психологическими проблемами и заболеванием?

Михаил Козлов: – Грань очень тонкая. Очень часто пациентам с легкими расстройствами нужен доктор, а с тяжелыми заболеваниями – нужен психолог. Трафаретного ответа на этот вопрос у нас нет. Традиционно считается, что, если грубых нарушений в поведении нет, присутствует чувство тревоги, эмоциональные расстройства, то сможет помочь психолог. Важно понимать: когда мы говорим про социально-опасных людей, чем тяжелее психическое расстройство, тем больше в это расстройство вкладываются генетические и биологические факторы и тем стабильнее в популяции это число. Больший процент динамики, создающий клиническую картину, создают люди с легкими психическими расстройствами.

Здоровые и психически-больные люди влияют на статистику преступности?

Олег Иванников: – Если у гражданина есть желание и возможность совершить преступление, он его совершает, независимо от его психического здоровья. Нам нужно разделять тех, кто совершает преступление умышленно или по неосторожности. Глобально психическое здоровье на преступность не влияет. В последние годы мы ушли от социального фактора, когда полицейский был старшим товарищем, другом и братом гражданину. Сейчас это полноценная спецслужба, которая заинтересована в том, чтобы изобличать и ловить преступников, но никак не следить за психическим здоровьем граждан. Поэтому наше старшее поколение большие надежды возлагает на работу полиции именно в изобличении психически-нездоровых граждан. На мой взгляд, это не совсем правильно, этим должны заниматься социальные службы и медицинские работники. А полиция должна подключаться, если же психическое нездоровье привело к совершению преступления. Проводится специальная экспертиза, которая уже устанавливает, в каком состоянии находился гражданин, когда совершал преступление. Многие правонарушения являются латентными, они происходят внутри семьи. Поэтому правоохранительные органы об этом не знают. Во время пандемии многие были вынуждены находиться дома. Кто-то оказывался с синяками, испорченным настроением. Тем не менее, глобально на ситуацию с преступностью это не сказалось.

Полицейские должна заниматься преступлением, здоровьем должны заниматься врачи.

blockquote

Не должны ли врачи взаимодействовать с полицейскими в индивидуальных случаях?

Олег Иванников: – Мы слишком глубоко копаем. Есть определенные требования, которые предъявляются сотруднику полиции, выходящему на службу по охране общественного порядка.  Он проходит инструктаж, спортивное обучение боевым приемам самбо. Ведь каждый сотрудник полиции, выходя на службу, готов к тому, что из-за каждой двери на него может быть совершено покушение. Поэтому нам нужно исходить из того, что полицейские подготовлены изначально.

Есть ли разница между задержанием здорового человека и психически-больного?

Сергей Гринин: – Не нужно все мешать в одну кучу. Полицейский, идя на любой контакт, должен предполагать, что контакт может быть максимально жестким. Он должен предвидеть возможность нападения, сопротивления, продумывать подавление этого сопротивления. Несколько лет назад был случай: вызов полиции на бытовой шум днем. Приехали ГНР и узнали, что пытали владельца квартиры с целью поиска ценностей. Это говорит о том, что нужно предвидеть все, что угодно. Неважно, болен человек или здоров, в первую очередь он – преступник. Раньше полицейский не воспринимался, как враг. Когда я стал разбираться в этом вопросе, я понял, что СМИ создают из них «оборотней».

Что такое адекватное и предсказуемое действие человека?

Михаил Козлов: – Нам очень сложно понять, когда у человека психическое расстройство. Зачастую на это уходит не одна беседа. Само по себе психическое расстройство не предполагает, что человек неадекватен всегда и во всем.

Каждый из нас может столкнуться с психическим отклонением.

blockquote

Например, в военной психиатрии наличие психического расстройства является ограничением. Даже, если у человека легкая форма, мы не знаем, как он отреагирует на повышение морально-волевых нагрузок. Если состояние человека меняется, становится болезненным, то, конечно, повышается риск самых разных поведений.

Если сотрудник полиции будет знать, что у преступника есть склонность к суицидальным наклонностям, не повлияет ли это на эффективность работы?

Олег Иванников: – Вы затронули тему прав человека. Это является ключевой темой для всех сотрудников правоохранительных органов, которые заступают на службу по охране общественного порядка. Я бы не предполагал, что кто-то покончит с собой или навредит своему здоровью. Чаще всего встречаются бытовые вещи: кто-то начинает за собой плохо следить с санитарной точки зрения, перестает мыться, разводит тараканов. Граждане сталкиваются, в основном, с более бытовыми вещами, нежели с каким-то опасным деянием, которое может навредить и обществу, и полицейским. Сегодня нет такой базы, которая могла бы предоставлять данные о психическом здоровье людей. На перспективу – да, думаю, она появится. Общество предлагает создать эту единую базу с целью обезопасить себя.

Я бы хотел затронуть важную тему: что делать, если ваш сосед оказался психом. Граждане достаточно часто обращаются в правоохранительные органы через электронные средства связи. Сейчас для того, чтобы обратиться к участковому, не нужно записываться на прием. Можно подать электронное заявление, которое будет рассмотрено. Если полиция не сможет принять меры в отношение хулигана сверху или снизу, который устраивает шумные вечеринки, то будет дан ответ об отказе о возбуждении уголовного дела, тогда гражданин сможет обратиться в судебные инстанции. Сейчас правоохранительная система России обезопасила себя тем, что решения принимаются в судебном порядке. Те граждане, которые безнаказанно могли шуметь, сейчас подвергаются судебному преследованию.

Что сегодня представляет собой медицинская тайна с психической точки зрения?

Дмитрий Фролов: -Сейчас информация о наличии психического заболевания может быть раскрыта только по запросу правоохранительных органов в случае возбуждения уголовных дел. Я не считаю, что нужен чрезмерный контроль за всеми людьми с психическими отклонениями, так как это нарушает права граждан. Это снизит обращаемость людей за психологической помощью. Люди с расстройствами чаще совершают безобидные правонарушения, они, скорее, вредят себе, чем другим. Здесь взаимодействие сотрудников полиции и медицинских работников должно быть направлено на защиту этих людей, а не на борьбу с ними. Сейчас уже есть возможность у любого гражданина обратиться в псих-неврологический диспансер с заявлением о том, что его сосед ведет себя неадекватно. Если психиатры сочтут это необходимым, они придут и посмотрят. Нужно улучшать жилищные условия людей с психическими расстройствами, обеспечивать их хорошими лекарствами, доступной медицинской помощью. Нужно сделать так, чтобы они могли охотно обращаться к врачам самостоятельно, что они лечились, получали образование и работали. Это будет выгоднее для общества.

Какие существуют психические отклонения?

Дмитрий Фролов: – В обществе существует мнение, что шизофрения является опасной.

Чаще всего, человек с шизофренией не будет нападать.

blockquote

Преступления совершают люди с такими диагнозами, как антисоциальное расстройство личности. Но это не столько диагноз, сколько человек с жестоким характером. Эти люди, обычно, вменяемые, которые понимают, что они делают. Но они несут наказание за свои правонарушения. Лекарствами это вылечить невозможно. Опять же, если мы сделаем базу данных, то эти люди никогда не обратятся к психологической помощи.

Сергей Гринин: – Для того, чтобы из диагноза сделать вывод, что у человека есть психическое заболевание, нужно иметь медицинское образование. Полицейские этим не обладают. Они, идя на силовое задержание, обязаны исходить из худшего. Поэтому знания о том, здоров ли человек, не несут особой смысловой нагрузки.

К чему привела пандемия? Какая клиническая картина сейчас?

Дмитрий Фролов: – Обострились тревожные и депрессивные расстройства из-за социальной изоляции и снижения уровня жизни. Когда семья находится вместе все время, нарушается бытовая ситуация. Людям с психическими расстройствами оказалось более тяжело.