Вирусолог Дейкин объяснил, мог ли COVID-19 быть создан в лаборатории

Новые опасные болезни сваливались на человечество всю его историю. Но последнее время это стало происходить как-то слишком часто: буквально за два десятилетия XXI века таких случилось уже около полудюжины.

При этом попытки создать биологическое оружие предпринимались тоже достаточно давно. Правда, по большей части, без особого успеха. Дальше всех в этом направлении продвинулись специалисты милитаристской Японии в середине XX века, но и их результаты были не впечатляющими.

Не удивительно, что после появления COVID-19 возникли подозрения: а не биологическое ли это оружие? Может за прошедшие 70 лет в секретных лабораториях удалось добиться каких-то прорывных результатов?

Тем более, что продолжают появляться научные публикации, которые прямо указывают на подозрительные места в ситуации с новым штаммом коронавируса. Например, в середине февраля в Германии опубликовал статью профессор Роланд Визендангер. Он привёл сотни фактов, которые могут указывать на лабораторное происхождение COVID-19.

Поэтому Общественная служба новостей обратилась за комментарием к вирусологу Алексею Дейкину.

Алексей Дейкин – кандидат биологических наук, старший научный сотрудник центра геномных исследований института биологии гена РАН, эксперт Координационного совета некоммерческих организаций России.

Первая задача – победить болезнь

Я придерживаюсь позиции, аналогичной той, что занимает Владимир Владимирович (Путин – прим. ред.): сейчас перед нами стоит задача справиться с заболеванием, а происхождение этого вируса – на данный момент вопрос вторичный.

Читайте также 

«Вакцина “Спутник V” – сродни каннибализму»: Интервью с молекулярным биологом Еленой Калле

У нас есть закон о биологической безопасности, который разрабатывался до истории с коронавирусом. Естественно, что современные технологии позволяют разрабатывать, фактически, биологическое оружие нового типа. Это было понятно давно и именно поэтому появился такой закон.

Опасность такая, безусловно, есть: о том, что разрабатываются вирусы, которые могут уничтожать посевы, о том, что ведутся работы над вирусами, которые будут поражать животных и человека, известно, это не секрет.

Секретом это является только на уровне информации о том, как эти программы называются в документах Пентагона. Принципиально эти программы существуют, это главное.

Не только в лаборатории

В случае с ковидом, даже если предположить, что имело место искусственное происхождение, надо понять: это точно не биологическое оружие.

Читайте также 

Необходимо восстанавливать защиту страны от биологического оружия – интервью с Вадимом Шорниковым

Было затронуто огромное количество стран, у вируса нет какой-то целевой группы. Когда в самом начале были наблюдения, что, дескать, болеют и умирают только китайцы – тогда ещё можно было говорить о том, что кто-то целенаправленно их уничтожает.

Но теперь-то мы понимаем, что такого мотива нет.

Теперь в отношении самого вируса. Его геном рассматривался «под микроскопом», очень внимательно, самыми разными исследовательскими группами. Явного генетического редактирования, искусственного синтеза каких-то последовательностей, которые никак не могут возникнуть в природе, только в лабораторных условиях – такого нет.

Вакцина – тоже вирус

Действительно, там есть несколько мутаций, которые непонятно как произошли. Также до конца непонятно, каким образом вирус с мышей перескочил на человека. Но это нельзя расценивать как признак прямого лабораторного вмешательства.

Читайте также 

Нужен «биологический спецназ» для борьбы с опасными разработками – Юдинцев

В лаборатории нет никаких ограничений для того, чтобы эти мутации создать, внести. В конце концов, с аденовирусом, на основе которого создана сейчас вакцина, та же самая история. В геном вируса взяли, вставили последовательность коронавируса. И вот он стал восприниматься иммунитетом по-другому.

Ему не придали никаких свойств по заразности, зато добавили свойств по иммуногенности.

Поэтому разобраться сейчас, на нынешнем этапе, была ли с ковидом какая-то ошибка сумасшедшего профессора – я думаю, невозможно. Все следы уже потеряны.